Охотники и чудовища

В общем, на первый этаж я спускалась в совершенно растрепанных чувствах. Зачем-то оглядела просторное помещение, наверное, боялась маньячных стен или маньячных же портретов. Блуждающий по замку взгляд зацепился за изящную консоль, приставленную к старинному, помутневшему от времени зеркалу. На мраморной столешнице возвышался, загадочно мерцая, откровенно привлекая к себе внимание, стеклянный кубок.

«В замке меня удерживает артефакт — хрустальный сосуд, в котором хранится моя душа. Пока она в нем, я никогда не смогу обрести покой», — вспомнились слова бедной Маделиф.

— Филиппа, ну что ты там застряла?! — воскликнула Ирма, оглядываясь на меня.

— Подожди, — сказала я и решительно направилась к стеклотаре. — С тобой ведь говорила местная заключенная, Маделиф? Рассказывала про душу?

— Ну? И что? — не врубилась наина.

— А то, что вот она, ее душа. Я в этом почти уверена. — Я взяла в руки кубок. Заглянула внутрь и увидела, как на дне хрустального сосуда мерцает и переливается густая жемчужная субстанция.

— И что ты собралась с ней делать?

— Как что? Освобожу ее.

Мимо нас стрелой промчалась еще одна невеста, всклоченная, разрумянившаяся, с безумным взглядом. Да уж, что называется, потестировали «королев» на наличие крепкой психики. Если она у кого и была, то теперь уже вряд ли осталась.

Мне же спешить было некуда, все равно в лузерах, поэтому я перевернула кубок, сосредоточенно потрясла его, но жемчужная жижа из него почему-то не вылилась.

— Такого в задании не было! — взволнованно воскликнула Ирма. — Если маги ее здесь держат, значит, на то есть причины! Филиппа!!! Поставь кубок, и уходим отсюда!

Плевать на магов. К тому же если хальдагам нужен домашний призрак, зачем было ставить сюда этот бокальчик, чтобы все его видели? Да и вообще, я все равно проиграла, и мне уже, кажется, все по барабану.

С этой жизнеутверждающей мыслью я замахнулась и услышала нервное от Ирмы:

— Ну, это ты уж без меня.

Наина скользнула за дверь, в туман, а я (не без удовольствия скажу вам), со всей силы запустила кубком в стену, а потом, прислонившись к перилам лестницы, стояла и смотрела, как по ней ползут, медленно стекая, мерцающие сгустки.

Выглядело красиво.

Мимо пронеслась новая наина, но я на нее даже внимания не обратила. Только когда из стены традиционно появилась Маделиф, выпрямилась и проговорила:

— Надеюсь, я не ошиблась и не сделала тебе хуже.

— Напротив, леди! Вы сделали лучше себе! — проговорила она… мужским голосом.

Голосом очень и очень знакомым.

— Ринсон? — Я прямо-таки обалдела, когда на моих глазах привидение начало… рассеиваться.

Стерлись жутковатые черты лица, схлынула мистическая мгла, впитываясь в трещины и щербины на мраморных плитах, открывая мне маленького зеленого человечка в ярко-оранжевом камзоле.

Вот ведь модник.

— Приветствую, леди Адельвейн, еще раз! — Избавляясь от остатков образа неприкаянной наины, просто стряхивая с себя туманные клочья, как какие-нибудь ворсинки, недоэльф улыбнулся. — И поздравляю с успешно пройденным заданием. Вы единственная обратили внимание на печальную историю «привидения». Надеюсь, я хорошо играл? — спросил он и замолчал, явно напрашиваясь на похвалу.

— Вы отлично играли, Ринсон. Я сразу вам поверила и ни на минуту не усомнилась в том, что вы призрачная наина.

— Да, я такой, — подбоченился фей. — Так вот, о чем это я? Ага! Вы единственная пожалели бедняжку Маделиф и делали не только то, что вам говорят, но и то, что посчитали нужным и правильным.

— Это хорошо? — осторожно уточнила я.

— Это просто отлично! Подождите-ка. — Ринсон шустро просеменил к выходу. Высунувшись наружу, позвал: — Леди, заходите! Не мерзните там! Испытание закончилось, и у нас даже наметилась победительница. Из вашей группы подопытных… я хотел сказать, испытуемых выиграла леди Филиппа Адельвейн. Можете ее поздравить!

Наины быстренько вернулись в замок, все десять, но поздравлять меня почему-то не спешили. Смотрели растерянно то на меня, то на Ринсона и явно никак не могли понять, как так вышло, что наина, последней достигшая финиша, вдруг взяла и выиграла.

— Но почему именно она? За что?! Я ведь первая выход нашла! — наконец прорезался голос у симпатичной блондинки с блеклыми, как будто выгоревшими на солнце веснушками.

— За то, юная леди, что королева должна иметь голову на плечах и уметь самостоятельно принимать не всегда простые решения. Слушаться своего господина, свою семью — похвальное качество для каждой леди, но правительница, помимо послушания супругу, должна обладать и другими качествами, а также стальным стержнем. Да и сострадание ее величеству тоже должно быть не чуждо. Ни одна из вас даже не допустила мысль о том, чтобы помочь Маделиф. А леди Адельвейн осталась, думала не только о победе и подарке, но и о привидении. Поэтому! — Зеленый человечек в оранжевом камзоле повернулся ко мне и жутко, ну то есть торжественно (наверное) улыбнулся: — Продолжайте в том же духе, Филиппа, и, если герцог де Горт одержит победу в Охоте, совет хальдагов будет настоятельно рекомендовать ему сделать вас первой женою.