Охотники из тени

Джейк уже видел раньше, как провожали в последний путь ремесленников, ученых, тамплиеров и членов Конклава – на парящей платформе в сияющем ореоле стазис-поля. Но сегодня Джейк в первый раз и, как он надеялся, в последний, шел рядом с телом высшего тамплиера.

Зоранис пал в славной битве. Он был не из тех, кто отсиживается за спинами и раздает указания, пока другие смотрят в глаза смерти. Выбор Зораниса стоил ему жизни, но позволил выиграть битву… так же как и решение разрешить заместителю сражаться рядом с собой, бок о бок.

Протосс Адун был молод, однако успел стать чем-то вроде легенды. Он сражался под началом Зораниса вот уже восемьдесят с лишним лет. Немногие проявили себя столь умелыми воинами и блестящими стратегами. Ходили слухи, что именно Адун был движущей силой большинства решений Зораниса последние пятьдесят лет. Джейк надеялся, что это правда – потому что в таком случае превосходные качества знаменитого лидера не погибли вместе с ним.

Он печально шел, подметая землю полами тяжелых церемониальных одежд. По обе стороны вымощенной белым камнем дороги стояли ряды скорбящих. Согбенные от неизбывного горя, они дрожали, а их кожа покрывалась красными пятнами. Зораниса не только почитали, но и любили.

В Кхале не оставалось ничего, кроме сердец, а сердца сегодня разрывались. Джейк позволил чувствам уважения, признания и печали затопить себя, добавив в эту смесь свою собственную скорбь.

Рядом с ним шел Адун. Молодой, энергичный, сильный и храбрый – настоящее олицетворение того, каким должен быть тамплиер. Джейк был слишком стар, чтобы участвовать в битвах, однако обладал превосходными стратегическими навыками. Адун же носил свою броню, как настоящий воин, и она отливала золотом в лучах солнца. Он выделялся среди прочих: чуть крупнее и на полголовы выше, и оттого выглядел внушительно. Его скорбь вплеталась в ткань Кхалы подобно яркой, сияющей своей чистотой нити.

Адун любил Зораниса почти как старшего брата. Эту потерю он переживал сильнее, чем потерю любого другого из тамплиеров. Он взглянул на Джейка и встретился с ним взглядом.

– О, мой старый друг Ветраас, – ощутил Джейк исполненные боли мысли Адуна. – Я рад, что ты идешь рядом. Твое самообладание придает мне сил.

– Нет ничего постыдного в глубокой скорби, – передал он в ответ. – Не оплакивать погибших – значит не чтить их. Но, кроме того, мы должны быть благодарны за их жизни.

– Я благодарен, Ветраас. Я благодарен.