Охотники на души

— С трудом, — ответил он, смеясь. — Это сочетание удачи, дедукции и судьбы. Немного напоминает гадание на воде. У меня нет навигатора. Это скорее чувство, ощущение. Как два магнита, мы притягиваемся друг к другу. Чем ближе мы, тем сильнее притяжение.

Он повернулся ко мне на тюке сена. Воздух дрожал, и я ощущала притяжение к нему. Мягкий золотистый свет вечернего солнца озарял его, и меня влекло сильнее.

— Но так притягивает и Воплощенных, особенно после твоего Пробуждения, — объяснил Феникс.

— Моего Пробуждения?

Феникс кивнул.

— Да, твоего первого настоящего Проблеска.

— Нефритовый нож, — прошептала я, вспомнив, как меня влекло к нему, как я слышала бой барабанов, крики, гром, ощущала запах гари, и как Дамиен вдруг появился рядом со мной, его глаза стали темными, стоило ему увидеть меня в музее. — Наверное, то было мое Пробуждение.

— И всегда есть гонка, — продолжил Феникс. — Между мной и Охотниками на души.

— Но, — я начала улыбаться, — ты нашел меня вовремя.

Он покачал головой, явно злясь на себя.

— В этот раз я чуть не опоздал! — с горечью сказал он. А потом взял меня за руки, словно извинялся, и прошептал. — Но знай, Дженна, кем бы я ни был, каким бы ни было мое имя, как бы я ни выглядел в каждой жизни, я всегда буду для тебя. Тебе нужно только посмотреть в мои глаза, и ты узнаешь меня… узнаешь мою душу.

Я была близко к Фениксу, и его взгляд потрясал меня. Его глаза смотрели в мои, и они вдруг стали галактикой звезд. Его лицо менялось, словно в зале зеркал, бесконечные отражения разных людей из разных времен… воин… моряк… солдат… раб… монах… самурай… лекарь… гладиатор… но каждый был Фениксом, моим Защитником Души.

От калейдоскопа воспоминаний кружилась голова, и я отпрянула. Я вскочила на ноги и пошла по двору, мир качался, словно я была на борту корабля. Этого было слишком много для меня. Я схватилась за деревянную ограду у поля, казалось, что меня стошнит… но ощущение проходило.

Все еще потрясенная из-за потока картинок, я смотрела безмолвно на розово-красное солнце, опускающееся за холмы. Его лучи угасали, и сомнения насчет перерождения так же потухали, я принимала правду.

И эта правда пугала меня.

Пока я пыталась взять себя в руки, две лошади на поле подошли ближе. Одна была ухоженным и мускулистым каштановым жеребцом, другая — красивой серой кобылицей в пятнах. Я рассеянно скормила коню яблоко, похлопала его по шее. Он благодарно фыркнул.

Феникс подошел за мной, скормил кобылице остатки своего яблока.

— Тебе стоит прокатиться, — предложил он. — От этого тебе всегда было лучше.

Я взглянула на него.

— Я не могу! Я раньше не каталась на лошади.

Уголок его рта приподнялся во всезнающей усмешке.

— Конечно, каталась. Много раз во множестве жизней.

Он открыл калитку и провел меня на поле. Две лошади оставались спокойными, пока мы подходили. Феникс погладил бок кобылицы. Я тревожно стояла рядом, жеребец повернул голову и потерся об меня носом с тихим ржанием.

— Ты ему нравишься, — Феникс соединил ладони, чтобы я могла оттолкнуться ногой.

— Но седла нет, — возразила я.

— Тебе не нужно седло, — ответил он. — Нужно только вспомнить.

Игнорируя мои возражения, он помог мне забраться на спину лошади. Я сжала гриву, напрягла бедра, чтобы не упасть с гладкого бока. Феникс забрался на кобылицу, впечатляя легкостью, оттолкнувшись от ограды. Жеребец ощутил мое волнение. Он фыркнул и тряхнул головой, словно просил меня расслабиться. Но я была так высоко над землей, почти не держась, что боялась упасть.

— Сядь прямее и немного подвинься вперед на его спине, — посоветовал Феникс.

Я поправила позу, моя лошадь вдруг пошла вперед.

— Как мне управлять без поводьев? — в панике спросила я.

— Ногами, — ответил Феникс, пока ехал рядом. — Не переживай, ты все это вспомнишь. Это как ездить на мотоцикле.

— Но у меня нет мотоцикла! — завопила я, а жеребец помчался вперед. Я сжала от страха ноги, и он ускорился до галопа за пару ярдов, и мне приходилось держаться изо всех сил. Мы неслись по полу, его копыта стучали по мягкой земле. Я ожидала, что в любой миг упаду на землю и сломаю шею. Ужас сжимал меня так крепко, как я — гриву, но жеребец бежал, направлялся к ограде напротив. Мое паникующее сердце знало, что конь хотел прыгать, и я знала, что без седла я слечу с его спины.

Инстинкт говорил мне склониться и надавить левой ногой, расслабив правую. Жеребец тут же стал поворачивать налево, от ограды, вернулся к открытому полю. Я потрясенно надавила правой ногой. Конь понял намек и повернулся к ограде.

Несмотря на страх, я улыбнулась. Я надавила обоими бедрами, и конь замедлился, а потом я расслабилась и осторожно коснулась его пятками, и он побежал снова. Галопом! Но я уже не боялась… я управляла и была в восторге!

Тело расслабилось, и я летела вместе с жеребцом.

— Но! Но! Но! — кричала я, холодный ветер хлестал мое лицо, каштановые кудри развевались за мной.

Феникс ехал рядом на серой кобылице.

— Я же говорил! — крикнул он. — Ты катаешься как ветер!