Охотники на души

Слабые воспоминания о Верхнем мире медленно проступали во мне. О мете между жизнями. Реальности за той, которую мы видели. Вечная Правда, где обитают души, пока не перерождаются.

Яркий Свет, окутывающий все…

Но если я была вне тела, потому все еще ощущала его, чувствовала синяки, боль в мышцах, ощущала горечь и жжение в горле, слышала хрип своего дыхания?

Может, это были воспоминания из прошлой жизни? Призрачные ощущения, которые пропадут со временем? Если тут было время.

Мои глаза привыкали к тьме, и я заметила угольки в небе.

Красные, как угасающие звезды.

Этот мир был холоднее, чем я помнила. И пахло неприятно.

Я слышала стоны боли, ощущала едкий запах дыма. Твердый камень впивался в мою спину. Я оказалась в аду?

А потом белый свет вспыхнул перед моими глазами… и стало видно жуткую сцену.

Я все еще лежала на мраморной плите. Свет был от экрана телефона.

Угольки были от погасших свеч, а стонали Охотники на полу.

Танас со струйкой крови из правой ноздри отлетел к алтарю и обмяк возле него. Он сжимал в обмякшей руке осколок нефрита, ритуальный нож разбился на несколько частей.

Что случилось? Его ритуал не смог уничтожить мою душу?

Я посмотрела на свою грудь. Блузка была порвана, но крови или раны не было. Только голубое сияние амулета виднелось в дыре.

Мой Сторожевой Камень!

Даже из могилы Феникс защищал меня.

Ощущая шок и облегчение, я сжала спасший меня амулет в ладони. Но я уже не ощущала в нем трепет, заметила трещину на гладкой поверхности камня. Божественная сила амулета была использована.

Луч от фонарика телефона дергался, Дамиен поднялся на ноги, держась за колонну. Каменные ступени на миг стало видно в дальнем углу гробницы. Подавляя действие зелья, я съехала по краю плиты и шагнула к тому, что могло быть выходом.

— Куда ты собралась? — прорычал Дамиен, встав передо мной.

Другие Охотники медленно поднимались вокруг меня, чтобы преградить путь.

Я в ужасе пятилась, пока спина не врезалась в холодный камень стены. В свете телефона Дамиена тьма давила на меня со всех сторон. После зелья все искажалось, и Охотники на души в капюшонах и с голодными глазами выглядели как размытые ниндзя, прячущиеся в тенях…

— Ниндзя — самые опасные враги для тебя, Миоко-сан, — объяснял мой лысый сенсей, расхаживая в полумраке додзе, ночь была тихой, только журчал фонтан в саду. — Но, хоть они кажутся невидимыми, они не непобедимые.

— Но как биться с врагом, которого не видишь? — спросила я, сидя на коленях на татами в центре додзе. Мои ладони лежали на шелке моего белого кимоно, вес катаны на бедре успокаивал.

— Глаза — окна души, но мы видим не только ими, — ответил учитель из дальнего угла. Его голос словно парил в комнате, пока он объяснял. — Твои уши и ладони могут стать твоими глазами ночью… Полагайся на другие ощущения… Слушай пение меча, свист сюрикена, шорох кулака… Ощущай, как противник меняет позу, как их мышцы напрягаются, как они поправляют стойку… Даже запах духов или пота может помочь! Для обученного воина эти знаки ясные, как день, и говорят об атаке…

Воздух за мной зашуршал, и я пригнулась. Боккен сенсея пролетел на волосок от моей макушки, задел мою заколку. Я выдохнула, радуясь, что справилась. Деревянный клинок не казнил бы меня, но точно вырубил бы!

— Хорошо, Миоко-сан, — похвалил сенсей, вдруг близко ко мне. Я слышала, как он убрал меч в ножны, расслабилась, радуясь, что прошла проверку.

Но журчание фонтана за мной утихло, словно звук скрылся в тени.