Охотники на души

Но, хоть у меня были навыки моего прошлого воплощения, у меня не было выносливости Миоко в бою. Бой уже сказывался на мне. Я тяжело дышала, мышцы уставали, и я не успевала за Дамиеном, который был сильнее и выносливее меня. Я сбилась со своего ритма, и он ударил меня по животу, а потом неожиданно попал по подбородку, и я рухнула на пол. Ослабевшая, я попыталась отползти, пальцы впивались в пыль. Но Дамиен схватил меня за лодыжку и потянул к себе для наказания.

Сил почти не осталось, и я понимала, что мой бой, как сражение с Торой Цумэ, был окончен. И я сжалась в комок у его ног.

— Прошу… хватит… сжалься! — взмолилась я, звуча, как он, когда он был ниндзя.

Дамиен оскалился, возвышаясь надо мной.

— Кошмар… Ты — не Миоко-сан, — ткань зашуршала, он отвлекся на миг…

И я бросила горсть пыли в его глаза!

Ослепленный пылью, он не смог уклониться от моего удара по ногам, рухнул на пол со стоном боли. Я ударила его ногой по груди. Раздался треск ребер.

Не дожидаясь, пока он встанет, я вскочила на ноги, обогнула павшую фигуру и стала наощупь двигаться вдоль стены до лестницы. Я взбежала по ступенькам, минуя по две за шаг, и выбежала из гробницы, оставив Тьму и ее послушников позади.

43

Я выбралась на свет. Заброшенная церковь была холодной и пустой, дождь стучал по металлу крыши, стекал в разбитое окно. Я шла мимо скамеек, задевая их. Каменные стены, казалось, сужались и расширялись, будто церковь дышала, пол под ногами качался, как палуба корабля. Ритуальное зелье Танаса все еще действовало на меня, эффект накатывал волнами. Я заставила себя стошнить, черная желчь вытекла на плиты известняка. Это немного очистило мою голову.

Я поспешила к двери с крыльцом, отодвинула стеллаж. Но из-за зелья, помутнившего голову, я забыла, что Танас запер дверь, и ключ остался у него. Ветер дул с силой снаружи, и я услышала тихий стук засова. Я вспомнила о скрытой двери в северной части церкви. Но, когда я пошла туда, звяканье остановило меня…

— Это ищешь? — сказал едкий голос со стороны кафедры. Танас звякал связкой ключей. Кровь уже не текла из его узкого носа, но его пепельное лицо еще сильнее напоминало череп. Провал с ритуалом заметно сказался на нем.

Дамиен стоял ниже своего хозяина, его черные глаза все еще слезились от пыли, он прижимал ладонь к треснувшим ребрам. Его бледное лицо было возмущенным, он был в ярости, что я одолела его трюком, какой он сам использовал, когда был ниндзя.

Танас бросил ключи в центр пентаграммы, нарисованной мелом на каменном полу.

— Вот… бери, если хочешь, — сказал он.

Я знала, что ключи были приманкой, как сыр для мыши. Он расставил ловушку. Оккультный символ точно был местом, где его темная сила была самой сильной, но разве у меня был выбор? Я взглянула в сторону северной части церкви. Дверь была еще открыта? Взять ключи или бежать к двери…

Все варианты были рискованными.

Я осторожно пошла мимо скамеек, следила за Танасом и Дамиеном. Они не шевелились. Сцепив перед собой ладони, Дамиен стоял на ступеньках у кафедры, словно юный жених, ждущий невесту, священник улыбался, пока она приближалась к алтарю. Но это ощущалось как похороны, а не свадьба.

Я приблизилась к пересечению трансепта и нефа, заметила, как Дамиен напрягся. Он ожидал, что я побегу к северному выходу. Танас облизнул тонкие губы в предвкушении, змея, готовая к броску.

И я сделала, как они думали, бросилась к двери. Но, как только Дамиен устремился в северную часть церкви, я повернулась к пентаграмме. Войдя в пятиконечную звезду, я схватила ключи и… вдруг ощутила слабость. Пентаграмма забирала мои силы, словно была противоположностью круга камней. Я будто оставила дух самурая в склепе и стала обычным подростком, которому не придавали силы Проблески.

Дамиен тут же оказался на мне, завел мои руки за спину, обвил рукой мою шею. В оковах символа, забирающего энергию, я не могла бороться. Танас медленно спустился и подошел ко мне. Он вошел в пентаграмму, пальцами, похожими на когти, потянулся к моей шее. Его ногти задели мою кожу, и казалось, что меня погладил труп. Он схватил амулет и порвал цепочку.

— Это испортило ритуал! — он с отвращением смотрел на разбитый Сторожевой камень. — Не важно, — он оскалился и отбросил амулет. — Мы завершим начатое, — в другой руке он держал то, что осталось от нефритового ножа, осколок был острым, как игла. Без амулета я не могла защититься от ритуала. — Рура, ркумаа, раар ард рурд… — заговорил быстро Танас, его голос гремел в церкви, как искаженная молитва. Дамиен бормотал с другой стороны:

— Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!