Охотники на фазанов

— А ты, Ассад, лучше не мешался бы в добрую ссору! И вообще, следи за своей речью! — Она вскочила в ярости и повернулась к Карлу. — Вот он, — заявила она, ткнув пальцев в сторону Ассада, — пускай собирает столы. А я займусь остальным. И завтра я приду в половине шестого, когда начинают ходить автобусы. — С этими словами она схватила медвежонка и засунула Карлу в нагрудный карман. — А его хозяина ты сам будешь искать. Договорились?

Пока за Розой с шумом не захлопнулась дверь, Карл и Ассад не поднимали глаз от столешницы. Эта женщина в решительности не уступала Ивонне из «Банды Ольсена».

— Так как же насчет… — Ассад сделал паузу, взвешивая, правильно ли говорит. — Мы теперь официально работаем над этим делом?

— Пока еще нет. Завтра будет видно. — Карл помахал пачкой желтых записочек. — Я вижу, ты хорошо поработал и зря времени не терял. Ты нашел кого-то из той школы, с кем можно поговорить. Кто это?

— Я же этим и был занят, когда ты пришел.

Наклонившись над столом, Ассад отыскал среди бумаг несколько фотокопий из бюллетеня выпускников школы-пансиона.

— Я позвонил, но они не очень обрадовались, когда я сказал, что хотел бы поговорить с кем-нибудь о Кимми и кто еще был в этой компании. По-моему, им не понравилось это дело с убийством. Мне кажется, когда началось расследование, они хотели даже выгнать из школы Прама, Дюббёля-Йенсена, Флорина и Вольфа. — Ассад покачал головой. — Об этом я мало что выяснил. Но потом мне пришло в голову найти кого-нибудь, кто учился в одном классе с тем парнем, который разбился в бассейне в Беллахой. А кроме того, я еще нашел учителя, который работал в школе при Кимми и остальной компании. Может быть, он согласится с нами поговорить, потому что он там недолго проработал.

Было уже восемь часов, когда Карл приехал в клинику спинномозговой травмы и, войдя в палату Харди, увидел там только пустую кровать.

Поймав в коридоре первый попавшийся белый халат, он с недобрым предчувствием спросил:

— Где он?

— Вы родственник?

— Да, — ответил Карл, наученный горьким опытом.

— У Харди Хеннингсена появились осложнения в виде жидкости в легких. Мы перевели его сюда, где легче оказать помощь, — «Белый халат» указал на дверь с табличкой «Интенсивная терапия». — Долго не задерживайтесь, больной очень устал.

Войдя в палату, Карл увидел, что Харди и впрямь стало хуже. Аппарат искусственного дыхания работал на всю катушку. Харди, с обнаженным торсом, полулежал в кровати, руки были вытянуты поверх одеяла, маска закрывала ему почти все лицо, из носа торчали трубки, вокруг стояли капельницы и аппаратура.

Глаза у него были отрыты, но при виде Карла он от слабости даже не смог улыбнуться.

— Здорово, дружище, — приветствовал его Карл, осторожно положив ладонь ему на плечо. Не потому, что Харди мог это почувствовать, а так просто. — Что случилось? Говорят, у тебя появилась жидкость в легких?

Харди что-то сказал, но маска и гудение аппаратов заглушили его слова. Карл подставил ухо.

— Повтори еще раз, — попросил он.

— Желудочная кислота в легких, — глухо послышалось из-под маски.

«Вот черт!» — подумал Карл и пожал парализованное плечо:

— Давай поправляйся поскорее. Ладно?

— Точка на плече увеличилась, — прошептал Харди. — Иногда она горит огнем, но я ничего никому не сказал.

Карл знал почему, и ему это очень не нравилось. Харди надеялся дождаться, что к одной руке настолько вернется подвижность, что он сможет ее поднять, взять со столика ножницы, которыми режут бинты, и проткнуть себе артерию. Так что стоит ли разделять его радость, это еще вопрос.

— У меня появилась проблема, и я к тебе за помощью, — сказал Карл, подвигая себе стул. — Ты гораздо лучше знаешь Ларса Бьёрна еще с прежних дней в Роскилле. Может, сумеешь объяснить, что там у меня происходит?

Он вкратце рассказал Харди, как было приостановлено его расследование и что, по мнению Бака, это было сделано с подачи Ларса Бьёрна, которого поддержала директор полиции.

— У меня даже отобрали жетон, — закончил Карл свой рассказ.

Харди немигающим взглядом смотрел в потолок. Раньше он бы сразу попросил сигарету.

— Ларс Бьёрн ведь всегда носит темно-синий галстук? — подумав немного, с трудом произнес Харди.

Карл прикрыл глаза. Да, именно так — галстук был неотъемлемой частью Ларса Бьёрна и он действительно синий.

Харди попытался прокашляться, но издал звук, напоминающий шипение выкипающего чайника.

— Он бывший ученик частной школы, — раздался слабый голос. — На галстуке рисунок — четыре ракушки морского гребешка. Это галстук той школы.

Карл замер. Несколько лет назад полиция расследовала случай изнасилования в этой школе, который едва не погубил репутацию заведения. Кто знает, к каким последствиям приведет нынешнее дело?

Проклятье! Вот так совпадение! Ларс Бьёрн — выпускник этой самой школы. Если он участвует как активный игрок, то, конечно, на стороне своей альма-матер. Как же иначе! Говорят ведь: для школы-пансиона нет бывших учеников.

Карл медленно кивнул. Вот как просто все оказалось.

— Ладно, Харди! — Он побарабанил пальцами по простыне. — Ты просто гениальный сыщик, кто бы в этом сомневался!