Охотники на фазанов

Он погладил старого приятеля по волосам. Они были влажные и точно неживые.

— Ты не обижаешься на меня? — послышалось из-под маски.

— О чем ты?

— Сам знаешь. О деле с монтажным пистолетом. За то, что я сказал психологу.

— Да ну тебя! Когда тебе станет получше, мы вместе распутаем это дело, хорошо? Я понимаю, что пока ты тут лежишь, в голову приходят странные мысли.

— Не странные, Карл. Что-то ведь там было такое. И это что-то было связано с Анкером. Я все больше в этом убеждаюсь.

— Мы с тобой во всем разберемся, когда придет время.

Некоторое время Харди молчал, предоставив работать респиратору, а Карлу оставалось только наблюдать за тем, как поднимается и опускается его грудь.

— Ты не окажешь мне одну услугу? — прервал Харди монотонное шипение.

Карл невольно отпрянул, вжавшись в спинку стула. Посещая больницу, он больше всего боялся этого момента. Снова Харди будет просить, чтобы Карл помог ему умереть! Выражаясь красиво — совершил эвтаназию, прекратил страдания безнадежного больного. Но как ни выражайся, хорошего тут мало.

— Нет, Харди. Не проси меня больше, не надо! Не сомневайся, я обдумал такую возможность. Мне действительно жаль, старина, но я просто не могу.

— Карл, я не об этом. — Харди облизал пересохшие губы, словно для того, чтобы не застряли слова, которые он собирался произнести. — Я хотел спросить, не мог бы ты забрать меня отсюда к себе домой.

Последовало душераздирающее молчание. Карл сидел как парализованный, не находя слов.

— Я вот как подумал, — тихо продолжал Харди. — Может, тот парень, который живет у тебя, взялся бы за мной ухаживать?

Отчаяние, которое слышалось в его голосе, было Карлу как нож в сердце. Но он едва заметно помотал головой. Мортен Холланд в роли сиделки? Дома у Карла? Прямо хоть плачь!

— Карл, за уход на дому платят большие деньги. Я спрашивал. Каждый день к тебе несколько раз приходит сестра, так что с этим никаких трудностей. Тут тебе нечего бояться.

Карл уставился в пол:

— Мои домашние условия не очень для этого приспособлены. Дом совсем небольшой. А Мортен живет в подвале, что вообще-то запрещено.

— Я мог бы лежать в гостиной.

Голос Харди стал хриплым. Казалось, он отчаянно борется, стараясь сдержать слезы, но, возможно, виновато было его общее состояние.

— Ведь гостиная-то большая. Я бы в уголку. Насчет того, что Мортен в подвале, никто и не узнает. Ведь, кажется, у тебя наверху три комнаты? Поставить в одной кровать, а он бы так и жил себе в подвале.

Великан Харди умолял его — такой большой и в то же время такой маленький!

— Ох, Харди!

Слова застряли у Карла на языке. Картина стоящей у него в комнате громоздкой кровати, окруженной всевозможными аппаратами, была более чем пугающей. Новые трудности уничтожат последние остатки мира и согласия в его доме. Мортен съедет, Йеспер будет бурчать и ко всему придираться. Нет, при всем желании это совершенно невозможно.

— Харди, твое состояние сейчас слишком тяжелое, чтобы мы могли ухаживать за тобой дома. — Карл сделал долгую паузу, надеясь что Харди придет ему на помощь, но тот упорно молчал. — Подожди, когда у тебя немножко восстановится чувствительность. А там посмотрим.

Он смотрел в глаза Харди — тот медленно опустил веки. Погибшая надежда погасила в его взгляде последнюю искру жизни.

Не считая тех лет, когда он был в отделе убийств зеленым новичком, Карл еще ни разу не являлся на работу так рано. Была пятница, но на хиллерёдском шоссе попадались длинные участки, совершенно свободные от автомобилей. В гараже народ лениво хлопал дверцами. На вахте стоял ароматный кофейный дух. Никто никуда не спешил.

Спустившись в подвал, Карл застал совершенно неожиданную картину. В отделе «Q» его встретил протянувшийся вдоль коридора ровный ряд столов со столешницами, удобно установленными на уровне груди. Море бумаг было разложено маленькими стопочками, очевидно расположенными по какой-то сложной системе, над которой потом придется поломать голову. На стене висели три доски для объявлений с разными вырезками по делу. А на последнем столе, свернувшись в позе зародыша на узорном молитвенном коврике, сладким сном спал Ассад.

Из кабинета Розы, расположенного дальше по коридору, доносились звуки, которые можно было счесть за прелюдию Баха, исполняемую громким свистом. Ни дать ни взять — органный концерт для продвинутых слушателей.

Спустя десять минут оба сотрудника с дымящимися чашками уже сидели в помещении, которое еще вчера Карл называл своим кабинетом, а сегодня едва узнавал.

Когда он, сняв куртку, повесил ее на спинку стула, Роза окинула его внимательным взглядом.

— Красивая рубашка, Карл. И ты, я вижу, не забыл переложить в нее из старой игрушечного медвежонка. Это хорошо! — похвалила она, указав на выпяченный нагрудный карман.

Он кивнул. Эта вещица будет напоминать ему, что нужно при первой возможности выставить Розу, переправив ее в другой, беззащитный отдел.

— Что скажешь на это, шеф? — спросил Ассад, обводя широким жестом комнату. Этот вид порадовал бы любого поклонника фэн-шуй: чистые линии и такой же чистый пол, самому придирчивому глазу не за что зацепиться.