Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)

Корабль повело влево, и картина сдвинулась. Масса металлических мостков и погрузочных кранов потянулась слева и справа. Повсюду, точно плети вьющихся растений в густых джунглях, с балок и монтажных коробок свисали кабели. Облака маслянистого пара с шипением вырывались из огромных отдушин в стенах. Каррас видел облачённых в красное техножрецов и сервиторов-рабов: одни сновали туда-сюда, другие, наоборот, еле передвигались по металлическим переходам и исчерченным чёрно-жёлтой «ёлочкой» площадкам. Огромные серволапы потянулись, чтобы ухватить корпус «Адоная». Раздался мощный гулкий лязг. Корабль содрогнулся и замер. Басовитое гудение двигателей стало стихать и, наконец, умолкло.

И тогда взор Карраса остановился на фигуре, которая застыла в сумраке тёмного прохода перед кораблём. В громоздком силуэте безошибочно угадывались очертания силового доспеха космодесантника.

Внезапно Каррас остро ощутил чьё-то присутствие в галерее, могучее, но не враждебное. Не физическое присутствие, а сознание, которое проецировалось так мощно, что он едва не повернулся, почти ожидая увидеть кого-то за спиной.

Теперь он понял, что за фигура стоит в тёмном проходе.

Рыбак рыбака видит издалека.

«Добро пожаловать на караульную станцию Дамарот, Призрак Смерти», — запульсировало сознание.

«Добро пожаловать в Караул Смерти».

Акт II: Караул

«Провидение основных линий будущего несёт в себе отдельный ряд проблем.

Одна из наиболее фундаментальных такова: одна только попытка прорицания может

изменить то самое будущее, которое пытаешься прозреть».

Афион Кордат, 947.М31

Глава 1

Поезд, который вёз шахтёров бригады I-8 на работу, состоял из двенадцати шумных и тряских вагонов из чёрного железа без окон. Первый и последний были локомотивами, второй и одиннадцатый — набиты угрюмыми широкогрудыми шахтёрами, которые ехали на двадцатичасовую смену. Весь остальной состав шёл порожним: грузовые полувагоны с открытым верхом возвращались на действующий горизонт шахты, где их снова наполнят рудой для обогатительных установок наверху.

Пока у Ордимы, кажется, всё шло неплохо. Помогало то, что Микал не слыл хорошим собеседником. Те, кто не относились к Отпадкам, были научены особо с ним не вольничать, а остальные Отпадки в группе — пятеро угрюмых мужиков со свирепыми мордами и татуировками на шеях — лишь кивнули при встрече. Понятно, что они не говорят о делах банды в присутствии чужих. Ордима чувствовал, что молчание значит не только это, но точно определить, в чём дело, не мог. В пассажирском вагоне царила странная атмосфера, почти медитативная, словно каждый сидел, напряжённо вслушиваясь в тихий голос, слышный только ему одному. Это выглядело противоестественным. Для таких людей. Вагон должен был гудеть от грубых шуток, похвальбы или хотя бы каких-то намёков на то, что впереди долгая трудовая смена. Ничего этого не было.

Путешествие к месту работы заняло чуть больше двух часов с десятиминутной остановкой на полдороге, чтобы здоровенный поворотный круг у Маддокс-Пойнт перевёл их на нужный путь. Наконец поезд прибыл к месту назначения — грязной стальной платформе с вереницей жёлтых погрузочных кранов, — и боковые двери раздвинулись. Каждый встал и взял рабочую каску с верхней полки. Ордима сделал то же самое, покинул вагон вместе с остальными и отправился туда, куда и все — по тёмному, освещённому лишь шахтёрскими лампами туннелю, вырубленному в чёрном камне.

Здесь не было великих шахтных машин Адептус Механикус. Ни грузных чудовищ с титановыми челюстями, ни исполинских джаггернаутов с буровыми наконечниками на мордах. Эти туннели, низкие и тесные, были свежими выработками в поисках нетронутых жил. Бригада I-8 работала в разных точках вдоль стенок туннеля, врезаясь в них влево и вправо, и тому, кто найдёт стоящую жилу, была обещана кругленькая премия. Тем не менее, даже перспектива награды не делала работу менее тяжёлой и опасной, а на риск несчастного случая или травмы почти не обращали внимания. Ночники гибли как мухи под завалами и лазерами резаков, отчего в рабочие бригады шёл постоянный приток новичков. Конечно, Ордиме следовало выбрать для перевоплощения кого-нибудь не столь заметного, как Микал, какого-нибудь новичка, однако возможность отомстить за Недру определила его выбор, так что жалеть тут было нечего.

Начальник смены — краснорожий здоровяк по имени Юнус, которого все звали просто «шеф», — развёл их по местам у стенки туннеля, глянул на свой хроно и объявил официальное начало смены. Через шесть часов будет короткий перерыв.

Для виду поправляя каску, Ордима подглядывал за соседом — что тот будет делать. Звали соседа Сеул; перехватив взгляд Ордимы, он ухмыльнулся, опустил лазрезак и подошёл.