Охотники на людей

— Здесь её территория, — продолжал взводный, — Здесь ей обмануть тебя проще, чем мне. Но, возможно, я распознаю её обман быстрее, чем ты. Так что я не тот третий лишний, от которого стоит избавляться сразу. И ты мне, кстати, нужен тоже. Хотя бы до тех пор, пока я не буду уверен, что треске можно доверять.

Что ж, по крайней мере, честное признание.

— Ну так как? Мы заключили джентльменское соглашение?

— Ты это себя, что ли, джентльменом называешь, Стольник?

— Будем считать, что заключили, — кивнул взводный. — Я тебя предупредил, а ты, надеюсь, не дурак.

«Был бы не дурак — не попался бы в хэдхантерскую ловушку», — зло подумал Борис.

— А ещё я очень надеюсь, — озабоченно добавил Стольник, — что девчонка очнётся раньше, чем пойдёт волна. Пока не стемнело, у нас есть время, но потом…

— Думаешь, волну пустят? — с сомнением спросил Борис, — Сегодня?

— Её пускают каждый день, — серьёзно ответил Стольник, — Вечером. В одно и то же время. Минута в минуту.

— Вообще-то сегодня особый день, — напомнил Борис. — Если ты не заметил, в городе идёт охота.

— Охотятся на людей. А плотинами, насосами, водозаборами, внутренними люками и наружными решётками коллектора заправляет автоматика. Волну запускают компьютеры. Это очень сложная и ответственная работа. Человеку её не доверяют. Никому не хочется, чтобы однажды человеческий фактор утопил город в дерьме. Обслуживающий персонал только проводит профилактические работы. Ну и ещё чистит коллектор.

Послышался гул. Волна?! Нет. Звук идёт снаружи. Приближается, и вот…

Совсем рядом, буквально в нескольких шагах, по ливневой решётке прогрохотал броневик, второй, третий… Потом пошли тресовозки. Одна за другой, бесконечной вереницей. В небе стрекотал вертолёт сопровождения.

Трес-транспорты шли тяжело, грузно. Что ж, после такой охоты — и неудивительно. Перенаселённые каменные джунгли мегаполиса — хорошие охотничьи угодья. Это вам не пустынные буферные земли, где каждого треса приходится добывать потом и кровью.

Колонна двигалась практически над их головами. Решётка звякала и дребезжала под широкими протекторами.

Борис и Стольник поспешили спуститься вниз.

— В столицу добычу повезли, — с завистью вздохнул Стольник, — Это ж какие бабки они теперь там срубят?!

Ему не ответили. Впрочем, Стольник и не ждал ответа. Казалось, взводный несуществующей уже хэдхантерской группы разговаривает сам с собой.

— По-крупному работают, суки, — взволнованно продолжал он. — Не то что мы. На мелочи не размениваются. Хотя, конечно… С такой-то армией — можно. Если даже вертушки есть. Если не считать каждый патрон. Хорошо, наверное, живёт столица.

— Плохо, — раздался слабый хриплый голос.

И — кашель.

Чернявая! Очухалась!

Они повернулись к девчонке одновременно. Разглядели жутковатую, похожую на оскал ухмылку на грязном лице, поблёскивающие в полутьме злые глаза.

Чернявая поймала их взгляды. Прокашлявшись, заговорила снова:

— Раз уж на областные центры нападать начали, значит, дело — дрянь. Это агония. Столице нужна дармовая рабсила. Как и всегда. А с трудовыми ресурсами сейчас напряжёнка.

Да уж, напряжённее не бывает. Бывшим охотникам за головами это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Чернявая смотрела на них с глумливой насмешкой. Казалось, её ничуть не удивил тот факт, что в их компании оказался Стольник. А может быть, девчонка давно пришла в себя и просто умело притворялась до последнего момента? Может, она уже успела и поудивляться вволю, и послушать их разговоры, и обдумать всё, что считала нужным?

— Тресов брать негде, — спокойно продолжала чернявая, — Люди — это не нефть, которую можно тоннами гнать за кордон и горя не знать. Людей из земли, сколько нужно, не накачаешь. И ТАК людей надолго не хватит. Люди кончаются быстрее, чем нефть или газ.

— Ты че несёшь? — нахмурился Стольник.

В его голосе прозвучало беспокойство. Ещё бы! Новый, но уже становившийся привычным мир, в котором Стольник неплохо, в общем-то, прижился, давал трещину и вскоре должен был развалиться окончательно. Слова трески открывали глаза на то, чего взводному видеть не хотелось.

Улыбка чернявой стала ещё шире и ещё злораднее. Она кивком указала наверх, где по ливнёвке грохотала колонна тресовозок.

— Видишь, пятнистый, что происходит с властью, на которую ты сам пахал, как раб, и ради которой превращал в рабов других? Власть, держащаяся только за счёт тресов, пожирает сама себя. Когда такой власти не хватает ресурсов вовне, она начинает изыскивать их внутри. Но ведь и внутренние ресурсы не бесконечны. Диких почти не осталось, малонаселённые окраинные хутора тоже не удовлетворят растущих потребностей трес-рынка. Остаются крупные города. Такие вот ставродары. Но и их не так много.

А ведь девчонка права! — вдруг отчётливо понял Борис. Ненадёжной общественной пирамиде, возведённой на рабском труде и бесправии тресов, требовалось всё более устойчивое основание. Однако, расширяя его, она сама при этом проседала всё ниже. Все новые и новые пласты ложились в её трес-основание. И рано или поздно, но в нём обязательно увязнет и пирамидная вершина.