Охотники на людей: как мы поймали Пабло Эскобара

25 января 1988 года, через два года после убийства Кано, головорезы Эскобара похитили и убили Карлоса Мауро Ойоса Хименеса. Джон Хайро Веласкес Васкес, один из важнейших членов Медельинского картеля по прозвищу Попай, говорил, что Эскобар хотел судить Ойоса за государственную измену: якобы тот поддерживал экстрадицию колумбийцев за взятки от сотрудников УБН. Со слов Попая, Эскобар также утверждал, что Ойос брал взятки и у него.

Я приехал в Боготу, как раз когда прогремела новость об убийстве Ойоса. Она была поистине оглушительной, особенно с учетом того, что Ойоса убили в окрестностях Медельина, где картель прочно захватил власть. Я почти ничего не знал о волне преступности, захлестнувшей Колумбию, и о самом Эскобаре, поимка которого станет моей навязчивой идеей на следующие несколько лет. В те дни УБН не проводило оперативки по новым заданиям, а в техасских газетах почти не писали о происходящем в стране.

Потребовалось время, чтобы сориентироваться и переключиться на новое задание. Я оказался на переднем крае войны Америки с наркомафией, но осознал это намного позже. В тот момент я был просто шокирован тем, насколько я не готов к работе в одном из самых опасных мест мира.

Город в состоянии войны был пропитан тревогой. По вечерам улицы пустели, а солдаты в защитной экипировке с АК-47 и свирепыми немецкими овчарками на коротком поводке охраняли все крупные отели города.

Отделение УБН находилось в центре Боготы, в подвале бывшего посольства США – малоэтажного убежища, защищенного бетонной стеной с заостренными железными прутьями на крыше. Наша штаб-квартира была очень маленькой, грязной на вид и примыкала к гаражу посольства. Посольский автомобиль парковали прямо за дверью, и целый день мы фактически дышали выхлопными газами. В дождливую погоду помещение периодически подтапливало, поэтому мы приучились не оставлять документы на полу. Самодельные стенки в половину роста разбивали небольшое помещение на рабочие кабинки. Чтобы увидеть, чем занимается коллега, достаточно было встать со стула, а не слушать чужие разговоры было и вовсе невозможно.

Когда я получил назначение в Боготу, поговаривали, что в этом отделении служит много халявщиков: агенты по многу раз продлевали свои контракты – а в Колумбии это было легко провернуть – и получали пятьдесят процентов надбавки к зарплате, в основном «за работу в опасных условиях». Статистика задержаний по делам о наркотиках неуклонно падала, и отделение почти не сотрудничало с местными властями. Агенты УБН считали, что колумбийским копам и военным нельзя доверять. И это чуть не погубило всё дело.

Вместе со мной в отделение зачислили еще пять новых агентов со всех уголков США: местному УБН требовались молодые и энергичные сотрудники. Новым руководителем назначили Джо Тофта. В Боготу мы прибыли одновременно. Это был волевой, очень опытный военный, успевший отслужить в Сан-Диего, Риме, Мадриде, Далласе, Вашингтоне и Сан-Антонио. Я уже работал под его началом в Техасе и очень его уважал. Благодаря высокому росту Тофт здорово выделялся среди остальных. Он вырос в Боливии и по-испански говорил на уровне местного. Требовательный и осмотрительный, Тофт общался довольно жестко и прямолинейно, предпочитая не тратить время на халявщиков. Получив из штаб-квартиры УБН весьма конкретное предписание наладить работу отделения, Тофт заставил подчиненных шевелиться. По прибытии в город он первым делом отклонил прошения халявщиков о продлении срока службы. Как правило, спецагентов УБН на два года отправляют служить за границу с последующим продлением срока – по желанию – до шести лет. Несмотря на опасность, Колумбия пользовалась популярностью из-за надбавок к зарплате.

У Тофта было мало друзей в посольстве, вне работы мы почти не общались. По выходным он играл в теннис и время от времени приглашал агентов сыграть с ним в уличный баскетбол или волейбол, причем играл очень агрессивно. На тех, кто допускал ошибки на площадке, Тофт орал благим матом. Как-то раз во время волейбольного матча в зале они с послом устроили настоящий скандал, выясняя, вылетел ли мяч за пределы площадки.

Тофт был трудоголиком, и если уж с кем-то общался вне работы, то со своими друзьями из полиции и армии Колумбии. Он потратил немало времени на налаживание связей с высшими должностными лицами в правоохранительных органах и требовал от агентов, чтобы те завели свою собственную сеть контактов в Национальной полиции Колумбии (НПК) и среди военных оперативников, находившихся на переднем крае войны с Эскобаром. На первом же инструктаже он сказал нам, что попросил колумбийских полицейских звонить нам домой и сообщать все подробности операций, связанных с конфискацией крупных партий кокаина или арестом важных преступников. Он не хотел узнавать всё последним из утренних газет.