Охотники на людей: как мы поймали Пабло Эскобара

Конечно, это перебор, но сам посыл заслуживает внимания. Общество должно строже относиться к вопросу употребления наркотиков. Нужно больше рассказывать о последствиях зависимости. Необходимо усовершенствовать программы вроде DARE (Drug Abuse Resistance Education), которая рассказывает школьникам об опасностях употребления наркотиков и участия в бандах. Однако нельзя оставлять это на откуп одной лишь школьной системе – просвещение должно идти отовсюду. Нужно говорить об этом в религиозных общинах и дома. Это общая проблема.

Служба в УБН показала мне, что в борьбе с наркотиками требуется полная самоотдача от каждого участника команды. Чтобы добро победило, требуется поддержка со всех сторон.

Когда я приехал в Колумбию в марте 1988 года, я не умел завязывать галстук. Не то чтобы я не любил носить костюмы с галстуком, пальцы просто меня не слушались. Они не гнулись и были не приучены к такой тонкой работе в основном потому, что бóльшую часть своей карьеры я ловил преступников по всему Техасу и Мексике.

Я умел стрелять из любого оружия, но не мог завязать галстук. Костюм и галстук были весьма не к месту, когда я накачивался несвежим пивом в дрянных приграничных городишках, приобретая первый опыт сначала как молодой полицейский, а затем как тайный агент Управления по борьбе с наркотиками.

Колумбия же меня удивила. Еще до прибытия туда я понимал, что она станет важным этапом в моей карьере. Специальный агент УБН в Боготе какой-никакой, а дипломат. Я работал в здании посольства США в столице Колумбии и каждый день должен был одеваться соответственно.

Костюм и галстук. Галстук и костюм. Каждый день. Я решил, что переживу это, если смогу оставить любимые ковбойские ботинки.

До вступления в новую должность я не умел завязывать галстук. Каждый раз, когда я становился у зеркала дома в Техасе с твердым намерением завязать этот чертов галстук, он выворачивался как живой. После очередной неудачи я разглядывал тонкую шелковую ленту у себя на шее и недоумевал: почему я не могу завязать ее ровно и аккуратно?

На первых порах мне помогала новая девушка. Мы начали встречаться вскоре после моего приезда в Боготу, когда она рассталась с парнем из Госдепартамента США. Высокая стройная брюнетка с карими глазами, она уже давно работала на административных постах УБН в Европе. Она была настоящим трудоголиком: приходила в посольство по выходным, чтобы разобрать телеграммы, да и в будни задерживалась допоздна. Мы встречались тайно, хотя потом нас, конечно, разоблачили. До УБН она работала в мужском отделе магазина «Сакс Фифс Авеню», поэтому профессионально завязала мою небольшую коллекцию галстуков и изобретательно снабдила каждый из них текстильной липучкой. В шкафу моей квартиры в Боготе всегда висело несколько галстуков с безупречно завязанным узлом. Мне оставалось лишь обернуть свободный конец вокруг воротничка рубашки и состыковать его с узлом на липучке.

Но я не думал, что задержусь в Колумбии так надолго – на шесть лет. Где-то в середине этого срока галстуки на липучках начали терять товарный вид. Узлы как-то подозрительно ослабли, а краски выцвели. Пришлось вернуться к зеркалу и попытать удачи с новым комплектом галстуков. Я был решительно настроен победить этот изворотливый узел!

Однако галстук мне покорился только после того, как мы выследили и убили Пабло Эмилио Эскобара Гавирию. На деле на спусковой крючок нажали коллеги из Национальной полиции Колумбии, но после шести лет непрерывной погони за этим ублюдком я с полным правом считаю победу общей.

Сотрудники НПК были настолько взбудоражены и обрадованы смертью скандально известного кокаинового короля, что чествовали каждого, кто участвовал в расследовании, включая американских агентов УБН, которые бок о бок прошли с ними всю дорогу.

Этими американскими агентами были мы со Стивом, оба бывшие полицейские, покинувшие родную страну, чтобы поймать широко известного наркобарона.

Но я отвлекся от рассказа о галстуках. В лучший день своей службы я задержался у зеркала ради красного галстука с принтом, выбранного накануне вечером. Я разложил белую накрахмаленную рубашку и заранее отутюжил свой светло-серый костюм. Причесавшись и намазав волосы гелем, я оделся и подумал, что, должно быть, неплохо смотрюсь. Сегодня, глядя на фотографии тех дней, я могу сказать, что был очень даже ничего. Да я выглядел просто замечательно!

Я снова посмотрелся в зеркало и поправил очки. Правительство Колумбии собиралось провозгласить меня героем, и на церемонии награждения, организованной руководителем НПК, где должны были присутствовать наши колумбийские напарники, которыми я искренне восхищался, я хотел показать себя с лучшей стороны.

Нет, не так: это мы были напарниками колумбийцев, ведь именно эти храбрейшие люди несли ответственность за операции и работали сутками, зная, что однажды могут не вернуться домой. В элитных подразделениях НПК служили только лучшие из лучших. Они стали лучшими потому, что для них борьба с Эскобаром не ограничивалась войной с его деньгами или наркотиками.