Охотники на людей

Тем не менее, ничего сверхъестественного не происходило. Я осмотрел вторую дверь. Ни петель, ни выступов – ничего, кроме странного отверстия с торчащим из него коротким ржавым штырем, который заканчивался небольшой – сантиметров десять – металлической рукоятью, приваренной посередине штыря перпендикулярно ему. Я потянул «штопор» на себя, но ничего этим действием не достиг, напротив, это дало массу спецэффектов, начиная со странного похрустывания и громкого лязга, заканчивая медленным движением огромной плиты в сторону…

За дверью находилась широкая и (насколько я мог судить по лампам, излучавшим неровный красный свет, что усиливал ощущение нереальности происходящего) довольно глубокая шахта. Откуда‑то сверху свисал почерневший трос, а по стене, параллельно линии ламп, тянулся толстый силовой кабель. В небольшой бетонный выступ, на котором я стоял, упирались края старой металлической лестницы: одна часть ее по квадратной спирали поднималась наверх и заканчивалась таким же выступом, другая же вела далеко вниз. Вдобавок, рядом с «балконом» прямо по стене, в полуметре от силового кабеля, шла еще одна лестница из вмурованных в бетон ржавых скоб.

Трудно спускаться в колодец по скобам с одной нормальной рукой, поэтому я решил воспользоваться основным вариантом, несмотря на то, что он ужасно шатался и скрипел. Лежавшая толстым слоем пыль взлетала от моих ног, как свежий тополиный пух, а в руке от прикосновения оставались трухлявые коричневые полосы ржавого металла перил. Спустившись пролетов на пять, я остановился рядом с одной из скоб и потянул за нее. Хорошо, что я не начал по ним спускаться: двадцатисантиметровый кусок, который и металлом уже назвать было нельзя, остался у меня в руке. Идти приходилось очень осторожно, и все же одна ступенька, сделанная из толстого двухсантиметрового рифленого металлического листа, не выдержала, и я провалился вниз. Хорошо, что это была самая нижняя, последняя ступенька…

На дне колодца не оказалось ничего интересного, кроме груды битого кирпича. Кабель уходил прямо в стену метрах в десяти над моей головой, немного ниже заканчивались и лампы. Внизу было довольно прохладно и создавалось впечатление, что дует легкий осенний ветерок. Правда, я никак не мог понять, откуда он дует. Красный свет вызывал в памяти давние детские воспоминания, когда отец учил меня печатать черно–белые фотографии. Но не будем о воспоминаниях.

В стене напротив того места, где заканчивались ступени, были огромные ворота, в которые легко мог бы проехать грузовик. Ворота были наглухо закрыты, справа от них стоял силовой шкаф с уходящими в стену проводами. Сдув пыль, я открыл верхнюю дверь.

На ржавой, черного цвета, пластине, напоминавшей дно детской лодочки и привернутой к внутренней панели шкафа двумя массивными болтами, виднелось прямоугольное отверстие. С обеих сторон к нему были приварены два металлических полукруга, в нижнюю часть которых была ввинчена ось в палец толщиной, с ржавой резьбой и полусантиметровым пропилом в сечении. К оси, по всей видимости, крепились две уходившие внутрь панели металлические полосы с полукруглым окончанием и еще две металлические пластинки между ними, приваренные друг к другу в основании – они раздваивались кверху и заканчивались твердой, ручкой, напоминавшей старую катушку для ниток. Справа от рубильника виднелись всего три надписи, сделанные красной краской. Первая, напротив верхнего болта, маленькими буквами – «Вкл.», вторая, чуть выше оси большими – «Объект «А», третья, снова маленькими – «Откл.». К правой стенке прислонилась небольшая фанерка, размером примерно десять на двадцать сантиметров. Это была табличка с надписью «НЕ ВКЛЮЧАТЬ: работают люди».

Не очень‑то жалую я людей, оттого, не задумываясь, и включил рубильник. Треск, а затем гудение и скрежет заставили меня отступить на несколько шагов. Тяжелые ворота, подняв тучи пыли и осыпая пол хлопьями старой краски, отползли в сторону и скрылись в стене.

За воротами оказался широкий длинный прямой тоннель с цилиндрическим сводом. По правой стене далеко в бесконечность уходили толстые связки кабелей и лампы, горящие слабым мерцающим желтым светом. Справа находился еще один силовой шкаф. Единственным его отличием была надпись «Объект 31» вместо надписи «Объект «А». После того, как я воспользовался этим рубильником, раздался непонятный низкий вой, ворота с ужасным визгом закрылись. На какое‑то мгновение мне показалось, что даже пол завибрировал.

Как ни странно, но чем дальше я шел по бесконечному тоннелю, тем легче становилось дышать. Я пропустил, когда тоннель стал шире, когда из левой стены возникла и побежала по ней вереница всевозможных труб, а лампы со стены переместились под потолок…