Охотники на мамонтов

С другого берега к посёлку тянулся песчаный мысок. Его конец подходил близко к одной стороне подковы и соединялся с ней узенькими бревенчатыми мостками. По ним можно было перебраться в посёлок, но для этого пришлось бы обойти весь длинный конец залива.

Человечек в рысьей шапке сбежал прямо вниз и громко стал вызывать лодку.

Через несколько минут от посёлка отвалил небольшой челнок, на корме которого стоял человек с длинным веслом в руках. На нём была надета такая же короткая безрукавка, но длинные волосы, заплетённые в косы, позволяли догадаться, что это была женщина.

— Набу! Откуда? Где твоя лодка? — крикнула она, причаливая к берегу.

— Скорей! Скорей! — ответил Набу. — Вези! Беда! Чужие!..

На пригнанном перевозчицей челноке Набу переправился через пролив, и тотчас же во всем посёлке поднялась неописуемая тревога. Люди выскакивали из домов, с криком метались туда и сюда или, сгрудившись вокруг прибывшего, без конца заставляли его повторять о том, что произошло.

А произошло вот что.

Накануне два рыболова из Свайного посёлка ловили рыбу у берегов озера. Они перегородили сетью небольшую бухту и медленно тащили сеть к берегу, рассчитывая выловить всю зашедшую сюда рыбу.

И вот в устье бухты показалось несколько лодок с вооружёнными людьми.

Заметив рыбаков, лодки повернули к ним, и оба ловца превратились в пленников.

Чужестранцы говорили каким-то особенным говором, но понять их было можно. Они добивались от рыбаков одного: где находится их посёлок.

Каву, другой рыбак, испугался. Показал, куда надо плыть, и теперь лодки чужаков уже на Медвежьем островке. Там они сделали привал, развели костёр, пекли рыбу, поставили сторожевых, а пленников связали и положили на песок, под опрокинутую лодку.

Всю ночь Набу силился развязать руки. Под утро это ему удалось. Осколком кремня разрезал ремень, которым были спутаны ноги. Потом стал подкапывать песок у края челна. Сперва сделал только дыру, чтобы оглядеться. Кругом все спали. Стал копать глубже. Высунул голову. Увидел, что сторожевые у костра уснули. Тогда вылез, дополз до воды и поплыл. Никто не заметил его бегства.

Добравшись до берега, Набу пролез тростниками до сухой земли, а затем, через березняк, тропинкой, добежал домой.

— Что за люди? — спрашивали старики.

— Чужие! Все большие. Вот какие большие!

Набу поднял руку и показал, какого роста чужестранцы.

— Много ли?

— Лодок у них вот сколько!

Рассказчик два раза растопырил по десяти пальцев.

— Лодки короткие. Меньше наших. Лодки простые, безголовые…

— А-ах! — удивлялись слушатели.

Лодки Свайного посёлка все были снабжены носовым украшением в виде лосиной головы. Челн, по мнению рыбаков, существо живое. Как же ему быть без головы? Голова нужна, чтобы видеть. В голове живёт душа лодки. Лодке без головы не хватает ума. На безголовой лодке опасно ходить по Большой Воде.

Разные посёлки на озере различались по типу носовых украшений лодок: у одних были оленьи головы, у других — птичьи, у третьих — рыбьи.

Расспросив всё про лодки, стали спрашивать про оружие.

— Копья у них большие. Луки большие. Палицы — вот какие! Когда Каву пугали, махали на него палицами. Каву заплакал. Всё им рассказал. Дрожал со страху.

Вопросам не было конца, и Набу едва успевал на них отвечать.

Старики начали совещаться.

Чужие

В посёлке, кроме женщин и детей, в это время оставалось всего восемь седых стариков и только четверо мужчин-бойцов. Остальные уехали на Мыс Идолов.

Как раз накануне прислал за ними дочерей сам Ойху, суровый хозяин Мыса. Прослышал, что поймали в яму медведя. Велел сказать: медвежатины давно не ел хозяин Ойху.

Повезли ему живого медведя, опутанного толстыми ремнями.

Медведя положили в самую большую лодку и крепко привязали к бортам.

Медведь ворочался и раскачивал лодку. Когда уже далеко отъехали от посёлка, всё ещё было слышно сердитое оханье связанного зверя.

Больше суток нужно грести, чтобы добраться до Мыса. Когда же вернутся защитники?

Набу говорил:

— Чужие очень страшные. Что против них могут старики, женщины и дети?

Йолду, старик стариков, молча слушал стоны и хныканье женщин. Его желтоватое скуластое лицо в глубоких морщинах было неподвижно. Ни страха, ни заботы на нём не отражалось.

Вдруг он поднял над головой большой, изукрашенный резьбой жезл вождя рыбаков, и все замолчали.

— Мужчины и женщины, старики и подростки! Пусть все возьмут по копью, — сказал он. — Чужие придут, издали не разберут, много ли в посёлке бойцов.

В Свайном посёлке поднималось больше двадцати пяти кровель. Дома были меньше и не так вместительны, как в Ку-Пио-Су. Но народу в посёлке было больше, чем в Ку-Пио-Су.

Около шестидесяти человек обоего пола вооружились копьями, дубинами, луками и каменными топорами.

Издали, в самом деле, видно было, что весь посёлок ощетинился лесом копий. Глаза у Йолду повеселели.

— Съездить за мужчинами! — сказал он.

Несколько человек сразу вызвались ехать. Йолду махнул рукой:

— Сам выберу!

Старик обвёл толпу глазами.