Охотники на мамонтов

– Я надеюсь, вы не возражаете. Я действительно очень устала. Марли, ты не хочешь присоединиться ко мне?

Марли села, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Немного отдохнув, она улыбнулась:

– Спасибо, Эйла. Я не рассчитывала, что мы простоим так долго. Как ты узнала, что у меня закружилась голова?

– Она целительница, – сказала Диги.

– Целительница, обладающая даром Зова? Необычное сочетание. Неудивительно, что Мамут удочерил ее.

– Если ты согласна, то я приготовлю для тебя снадобье, – сказала Эйла.

– Наши целители уже осматривали меня, но я буду благодарна, Эйла, если ты тоже попытаешься помочь мне. А сейчас, пока мы еще не забыли о теме разговора, я хотела бы задать один вопрос. Ты была совершенно уверена, что Волк не тронет того мужчину?

Эйла немного помедлила:

– Нет, я была не уверена. Он пока еще слишком молод, и на него нельзя полностью положиться. Но я решила, что стою достаточно близко, чтобы предотвратить нападение, если он сам не остановится.

Марли понимающе кивнула:

– Даже на людей не всегда можно положиться. Я и не ожидала, что зверь может быть надежнее, чем человек. Если бы ты ответила иначе, то я не поверила бы тебе. Ты понимаешь, что Чалег будет жаловаться, как только придет в себя, чтобы восстановить собственное достоинство? Он наверняка придет с жалобой в Совет Братьев, а они передадут ее нам.

– «Нам»?

– Совету Сестер, – вставила Тули. – Окончательное решение всегда выносит Совет Сестер. Они ближе к Великой Матери.

– Я рада, что сама была здесь и все видела. Поэтому я без труда разберусь во всех тех противоречиях и невероятных историях, что будут рассказывать об этой сцене, – сказала Марли. Повернув голову, она оценивающе посмотрела на лошадей и волчонка. – Они выглядят как вполне нормальные животные, совсем не похожи на бестелесных духов, и магия здесь явно ни при чем. Скажи мне, Эйла, чем же питаются эти животные, живя с тобой? Они ведь что-то едят, правда?

– Да, они питаются как обычные животные. Волк ест в основном мясо – как сырое, так и поджаренное. Он привык к человеческой пище и зачастую ест все то, что ем я, даже овощи. Иногда я приношу ему что-то с охоты, но он уже сам вполне может обеспечивать себя мышами и другими мелкими грызунами. Лошади едят траву и зерно. Вскоре, я думаю, надо будет отвести их за реку и оставить попастись на том зеленом лугу.

Валец посмотрел в сторону этого обширного луга и затем перевел взгляд на Талута. Эйла видела, что он чем-то обеспокоен.

– Мне неприятно говорить это, Эйла. Однако, по-моему, опасно оставлять их там без присмотра.

– Почему? – с тревогой спросила она.

– Из-за охотников. Твои лошади с виду ничем не отличаются от остальных, особенно кобыла. Темная масть жеребца встречается довольно редко. Мы сможем предупредить всех, чтобы не убивали гнедых лошадей, особенно если они выглядят очень дружелюбно. Но кобыла… все степные лошади имеют такую масть. Не думаю, что мы вправе просить племя вообще не убивать лошадей. Многие предпочитают их мясо любому другому, – объяснил Валец.

– Тогда я буду ходить туда с ними, – сказала Эйла.

– Нет, только не это! – воскликнула Диги. – Ты пропустишь все самое интересное.

– Но я не могу позволить, чтобы им причинили вред, поэтому мне придется чем-то пожертвовать.

– Это слишком большая жертва, – заметила Тули.

– Неужели нет другого выхода? – спросила Диги.

– Нет… конечно, если бы она тоже была гнедой… – сказала Эйла.

– Отлично, почему бы нам не выкрасить ее?

– Выкрасить? Как?

– Ну мы ведь можем смешать краски, сделать темно-коричневую мазь и втереть эту смесь в ее шкуру.

Эйла ненадолго задумалась:

– Не думаю, что это сработает. Идея сама по себе неплоха, Диги, но, в сущности, коричневый цвет ничего не изменит. Даже Удальцу грозит опасность. Хоть он и гнедой, но выглядит как обычная лошадь, и в пылу охотничьего азарта вполне можно забыть о том, что гнедых убивать нельзя.

– Это верно, – заметил Талут. – Охотники думают только об охоте. И две гнедые лошади, дружелюбно настроенные к людям, могут стать очень соблазнительными мишенями.

– А что, если взять другой цвет… например, красный. Может, выкрасим Уинни охрой? Представляете ярко-красную лошадь? Тогда уж она точно будет выделяться.

Эйла слегка скривилась:

– Нет, Диги, почему-то мне не хочется делать ее красной. Она будет выглядеть так странно. А впрочем, это неплохая мысль. Все поймут, что это особое животное. Может быть, стоит и попробовать… Но все-таки ярко-красная лошадь… Погодите-ка! У меня появилась другая идея.

Эйла бросилась к палатке. Выкладывая на меховое покрывало своей лежанки содержимое дорожного мешка, она достала почти с самого дна то, что искала.

– Посмотри, Диги! Помнишь эту вещь? – сказала Эйла, разворачивая ярко-красную кожу, которую Диги помогала ей красить. – Все равно мне никак не придумать, что из нее сделать. Я просто очень люблю этот цвет. Можно привязывать эту кожу на спину Уинни, когда она будет пастись на лугах.