Охотники на мамонтов

— Но… — Джондалар все пытался объяснить им, что вовсе не собирается с ними на Летний Сход. Ладно, он скажет им позже, перед самым уходом…

После их ухода он еще раз примерил одежду для дальнего пути и на каждый день и отправился на свежий воздух — повидать Тули, еще раз поблагодарить ее и показать, как идет ему подаренная одежда. У входа в дом он встретил Дануга, Ридага и с ними Волка. Юноша одной рукой прижимал к себе мальчика, другой — волчонка. Оба были закутаны в мех, поскольку возвращались с реки после омовения. Дануг опустил обоих на землю.

— Хорошо выглядишь, Джондалар, — знаками показал ему Ридаг. — Все готово к Весеннему празднику?

— Да. А ты? — знаками показал он в ответ.

— У меня тоже новая одежда, — улыбаясь ответил Ридаг. — Неззи сделала для меня, для праздника Весеннего Возрождения.

Джондалар заметил, что Ридаг слегка помрачнел, когда Дануг заговорил о Весеннем празднике. Он, казалось, не заглядывал вперед так далеко, как другие.

Когда Джондалар исчез за высоким пологом, Дануг тихо прошептал Ридагу:

— Сказать ему, что Эйла тоже там? Когда он видит ее, то бежит прочь как угорелый.

— Нет. Он хочет видеть ее. Она хочет видеть его. Знаки делают верные, слова не те, — показал Ридаг.

— Ты прав, но как им быть? Как понять друг друга?

— Забыть слова. Давать знаки, — ответил Ридаг, поднял с земли волчонка и занес его в дом.

Джондалар сразу понял то, чего мальчик не сказал ему. Эйла с двумя лошадьми стояла как раз перед входом. Именно она поручила Ридагу волчонка — она собиралась отправиться на дальнюю прогулку. Ей нужно было развеяться. Ранек требовал ее согласия, а она никак не могла собраться с мыслями. Она надеялась, что поездка верхом поможет ей принять решение. Когда она увидела Джондалара, ее первым порывом было предложить ему покататься на Уинни, как прежде: она знала, что Джондалар любит это, и надеялась, что его любовь к лошадям сделает его ближе к ней. Но ей самой тоже хотелось проехаться. Она мечтала об этом и как раз собиралась в путь.

Еще раз поглядев на него, она затаила дыхание. Он сбрил бороду одним из своих острых кремневых ножей и выглядел в точности как прошлым летом, когда они повстречались впервые; сердце ее забилось, а лицо вспыхнуло. Он — помимо своей воли — подал ответный знак, и магнетическая сила его взгляда затянула ее.

— Ты сбрил бороду, — сказала она.

Сама не осознавая, она обратилась к нему на языке Зеландонии. В первое время он не мог понять, что изменилось, а когда понял, не смог сдержать улыбки. Давно он уже не слышал родного языка! Улыбка ободрила ее, и у нее возникла удачная мысль.

— Я как раз собиралась на прогулку верхом на Уинни, я подумала, что кто-то должен начать объезжать Удальца. Может, ты поедешь со мной и попробуешь поскакать на нем? Сегодня как раз подходящий день. Снег сошел, появилась свежая травка, но грунт еще не затвердел, — говорила она, стремясь начать решающее объяснение — пока что-нибудь еще не приключилось и не отдалило его вновь.

— Я… я не знаю, — заколебался Джондалар. — Я думал, ты хочешь объездить его первая.

— Он привык к тебе, Джондалар, и не важно, кто сядет на него первым, — пусть у него будет два хозяина: один — чтобы успокаивать и усмирять его, второй — чтобы подгонять.

— Пожалуй, ты права, — ответил он, нахмурившись. Он не знал, стоит ли ему отправляться с ней в степь, но отказаться было неудобно, кроме того, ему так хотелось поездить верхом. — Если ты в самом деле хочешь, пожалуй…

— Я схожу за недоуздком, который ты для него сделал. — И Эйла устремилась в конский загон, пока Джондалар не переменил своего решения. — Почему бы нам не направиться вверх по склону?

Он начал было раскаиваться, но она двинулась прежде, чем он успел опомниться. Он подозвал лошадь и повел к широкому плато наверху. У самой вершины он поравнялся с Эйлой. Она перекинула через плечо дорожный мешок и сосуд с водой, в руках у нее были поводья. Когда они достигли равнины, Эйла направила Уинни к холму, который облюбовала для одиноких прогулок — когда еще не позволяла другим обитателям Львиной стоянки, особенно малолетним, садиться на свою кобылицу. Привычным движением она прыгнула на спину лошади.

— Садись, Джондалар. Поскачем вместе.

— Вместе?! — спросил он, чуть ли не впадая в панику. При столь неожиданном повороте он готов был ретироваться.

— Пока не найдем хорошую открытую площадку, здесь начинать нельзя. Удалец может побежать в глубь ущелья или вниз по склону.

Он попался в ловушку. Как сказать ей, что он, дескать, не хочет проехать с ней небольшое расстояние верхом на одной лошади? Нехотя он взобрался на спину кобылицы, стараясь не касаться Эйлы. Как только он уселся, Эйла пустила Уинни вскачь.