Охотники на принцесс

— Делай, что должен, если так ты сможешь помочь Киллиану, — мужчина ссутулился, достал из кармана плаща четки и принялся сосредоточенно перебирать их.

Я неуверенно кивнул и остался сидеть на месте.

— Лель стесняется спросить, когда ты решишь перерезать ему горло, — сдал меня вредный демон. — Мне тоже интересно.

Я показал Лиану кулак.

— А ты решишь? — недоверчиво нахмурилась Сальви.

— Прости, Сирше, — я нервно улыбнулся, — но когда ты думал, что я самый обычный эльф — относился ко мне едва ли лучше, чем к пупырчатой жабе. А сейчас вдруг… я доверяю тебе и, если ты вспомнишь про свой долг, даже сопротивляться не стану.

— Эй! — синхронно возмутились Киллиан, Сальви и сущность.

— Не стану, — упрямо повторил я, — потому что Сирше будет тысячу раз прав. Просто хотелось бы понять.

Ловец еще несколько мгновений продолжал сверлить меня не особо дружелюбным взглядом, а затем выдохнул; его лицо разгладилось, став спокойным, даже каким-то умиротворенным.

— Мой отец был некромантом, — признался он. — Если точнее, там, откуда я родом, существует другое определение такой силы — хибальба. Это своего рода титул или даже звание, поскольку не передается по наследству. Хибальбы охраняют племена от злых духов, селящихся в телах мертвых. Они почитаемы и любимы, никто не решится причинить вред хибальбе или считать его злом.

Я с трудом заставил себя перестать таращиться на ловца и вспомнить о том, что эльфам полезно иногда дышать. Сальви и Лиан выглядели не менее ошарашенными и растерянными. Это как вообще? Что за насмешка создательницы?

— Наше племя жило недалеко от океанского берега. И оказалось первым на пути пришельцев с севера. Отца вместе с другими мужчинами забрали в плен. Он достойно сопротивлялся, но у любой силы есть предел. Я отправился на его поиски, — Сирше почему-то улыбнулся; и снова от волнения в его голосе зазвучал знакомый акцент, смягчавший согласные звуки: — Глупый поступок юнца, потерявшего в один день всех: мать, отца, двух сестер и еще не рожденного брата. Но свою ошибку я понял лишь спустя десять лет рабства. Я не желал принимать другую веру, сопротивлялся, даже убил двух ловцов, которые навязывали свои убеждения…

На этот раз ухмылка южанина вышла совсем недоброй.

— Шли годы, от других рабов я узнал, что не все хибальбы одинаково достойны, и в этих землях их боятся и проклинают, из-за того что они злоупотребляют даром. Это звучало дико, кощунственно. В одну из ночей, когда понял, что наши боги не слышат моих молитв, я обратился к Сирин и пообещал в обмен на свободу и возможность найти отца уничтожать тех, кто продался Тьме. Наутро во мне пробудился дар ловца. Пришлось пройти через изощренные испытания и многочасовые допросы, но затем Конгрегации дали мне свободу и наделили правом карать отступников. Я верю в создательницу только потому, что не могу иначе объяснить случившееся. Но я не верю Сирин, потому что за годы долгого служения так и не смог отыскать отца. И уж тем более я не собираюсь резать тебе горло, Лель. В тебе нет ни капли зла — только дар защищать живых от тех, кто не смог уйти на ту сторону.

Вот бы все так думали!

«Если бы некроманты действительно защищали людей — то и люди относились бы к ним иначе» — логично заметил Киллиан.

— Уверен, что твой отец был достойным человеком… хибальбой, — демон попробовал на вкус новое слово. — Откуда ты знаешь, что еще есть, кого искать?

Сирше повел плечами, словно бы говоря, что не знает, но надеется.

— Кхасан-Кавиль Скаах был сильнейшим хибальбой из тех, кого знал мой народ за несколько последних столетий. Он не мог просто умереть в одной из клеток или на песке арены. Перед этим нужно было передать свой дар кому-то достойному.

Киллиан нахмурился.

«Помнишь, в самом начале путешествия ты рассказывал… Ксан, кажется?»

Я помнил и еще как!

Кажется, у меня подскочила температура; ладони вспотели, голос подвел, решив охрипнуть, и я едва слышно от накатившего волнения прошелестел:

— У него были разноцветные глаза и шрам на шее?

Сирше настолько стремительно вскочил на ноги и приблизился ко мне, что я ойкнул и, не на шутку испугавшись, попытался спиной отползти от ловца — сейчас мужчина очень мало походил на человека, контролирующего свои действия. Краешком подсознания я понимал, что южанин был готов ухватиться за малейшую возможность узнать что-либо об отце, особенно с учетом истекших лет бесплодных поисков. Но лицо у мужчины было такое, будто он собирался пытками выбивать из меня информацию.

Только вот у меня ее не было!

— Сирше, ты пугаешь Леля, — жесткий голос Киллиана привел всех в чувство.

Я перестал вжиматься в ствол поваленного дерева, лежавшего недалеко от костра; ловец коротко выдохнул и прекратил смотреть на меня, как изголодавшийся цепной пес на кусок мяса.

Сальви, также подскочившая на ноги (видимо, чтобы разнять нас), опустилась обратно на место — только поблескивающие в темноте глаза выдавали волнение девушки.

— Лель, хватит строить из себя жертву маньяка. Поднимись на ноги и расскажи, что знаешь, — продолжил командовать демон.

— Я не знаю! — почти выкрикнул я.