Охотники на тъёрнов

– Допустим. Вам что-нибудь известно о живущих там тъёрнах?

– Ничего мне неизвестно, – устало откликнулся он. – Я живу здесь своей жизнью, тихой и спокойной. Ни с кем из своих сородичей не общаюсь. У меня есть на то свои причины.

Я задумалась, поджав губы. Чего-то он недоговаривал, но в целом, кажется, говорил правду. А что не всю – ну, так это и неудивительно. Кто мы ему, чтобы с нами откровенничать? Представители того самого института, преследований которого он опасался практически с самого момента своего появления в нашем мире, на протяжении нескольких лет?

Моё плечо сжала чья-то рука. Я обернулась, хотя взгляд по-прежнему был отсутствующим.

– Почему ты не говоришь с ним на языке тъёрнов? – требовательно спросил Дилан.

Я слабо усмехнулась.

– Не могу.

– Что значит «не можешь»? – удивился Следопыт. – Он же тъёрн. Сейчас смена фазы. Так почему же нет?

– Потому что он – уже больше человек, чем тъёрн, – сделала единственно возможный вывод я.

Точно знать я ничего не могла; всё, что происходило, являлось случаем исключительным, возможно, единственным в своём роде. Но интуиция в сочетании с опытом позволяла кое о чём догадываться. Тот, с кем я разговаривала, так сильно сблизился с людьми – вернее сказать, с одним конкретным человеком, – что по прошествии этих четырёх лет и сам успел стать не совсем тъёрном. Отчасти – да, но не до конца. И именно поэтому его присутствия было недостаточно, чтобы позволить Вещательнице пройти трансформацию.

Я отыскала глазами Винсента. Мы переглянулись, после чего он легонько кивнул, давая понять, что принимает к сведению моё мнение. Последовало столь же беззвучное совещание с Диланом и Джен.

– Хорошо, – проговорил затем Винсент.

С продолжением Воин помедлил: решение давалось ему нелегко. И я не могла его в этом упрекнуть, хоть и была более уверена в правильности выбранного пути.

– Мы не станем отправлять вас через Врата, – сказал, наконец, тъёрну Воин. – Быть может, должны были бы, но не станем. Мы уйдём и оставим вас здесь. Но имейте в виду: если что-то изменится, если вы начнёте убивать людей ради крови, мы найдём вас без труда.

– Ни минуты в этом не сомневаюсь, – хмыкнул тъёрн.

– Спасибо вам.

Мари приложила руку к груди; второй рукой она по-прежнему сжимала рукав своего мужа.

– Да, спасибо, – поддержал её тъёрн. – Сказать по правде, я не ожидал такого исхода встречи с людьми…вашей профессии.

– Что вы знаете о людях нашей профессии? – не без враждебности отозвался Винсент.

– Верно, пожалуй что очень мало, – признал тъёрн.

Винсент ничего на это не ответил. Мы вчетвером устремились к выходу, затем направились к лошадям. И уже готовы были их оседлать, когда снаружи, возле забора, нас нагнал тъёрн.

– Хочу кое-что вам сказать, – произнёс он, кладя руку на холку одного из коней. – Я не бывал во дворце, но знаю, что там действительно обитает кто-то из моих сородичей.

– Сколько? – быстро спросил Винсент.

– Мне известно только об одном.

– Вы знаете, под каким именем он скрывается?

– Нет, – покачал головой тъёрн. – Но есть одна вещь, которую вы, наверное, захотите знать. Около двух…пожалуй, даже трёх месяцев назад он стал разыскивать других тъёрнов. Осторожно, не поднимая шума и не напрямую. Но до меня дошла эта информация. Я не стал откликаться на зов, поскольку, как уже говорил, имею свои причины держаться от сородичей в стороне. Но раз зов дошёл до меня, он мог дойти и до других. И эти другие вполне могли поступить иначе.

– Ясно, – кивнул Винсент. – Спасибо, это важная информация.

Мы неспешно двинулись по просёлочной дороге, направив лошадей обратно, в сторону дворца.

– И что вы на всё это скажете? – мрачно спросил Дилан.

Дорога была широкая, что позволило ему поравняться со мной и Винсентом.

Воин в раздражении качнул головой, давая понять, что даже высказываться на эту тему ему неприятно.

– Вот именно! – подхватил этот молчаливый знак Следопыт. – Их отношения болезненны, чтобы не сказать хуже. Всё это ненормально от начала и до конца.

– Считаешь, мы приняли неверное решение? – осведомилась я.

– Не знаю. Не исключено. Думаешь, так может продолжаться до бесконечности? Ему несомненно не хватает потребления крови в нынешнем режиме. Пока он сдерживается, но что будет дальше? Если хочешь знать моё мнение, то вот оно. Рано или поздно ему снесёт крышу. Он одуреет от нехватки крови и убьёт свою жену. Или, в крайнем случае, если мозги не совсем ему откажут, пойдёт убивать других людей.

– Всё может быть, – не стала спорить я. – Но мне так не кажется. Не забывай: я даже не смогла перекинуться в его присутствии. Не удивлюсь, если потребность в крови будет, напротив, становиться всё более и более слабой.

Дилан хмурился, моими словами не убеждённый.