Охотники ночного города

– Болван, – покачал головой Павел, взглянув на посетителя с заметным сожалением. – Как был головорезом, так и останешься. Деньги – прах. Я не могу сунуть взятку кому-то из них. Это гибкая система. Она колеблется, как весы: сегодня выгоден один союз, завтра другой. Это игра, у которой правила меняются на ходу. Это система сдержек и противовесов. Одно грубое движение, и все рассыплется. Деньги – это очень грубо. Это даже хуже выстрела в затылок.

– Тогда, может, выстрелить? – бритоголовый хмыкнул, с удовольствием наблюдая за брезгливой гримасой собеседника.

– Твои шутки все так же несмешны, – сказал тот. – Перестань паясничать.

– А что делать? – спросил Александр. – Что делать, Паша? Это начало войны.

– Которую начал ты, – с укоризной бросил хозяин кабинета. – И твоя стая.

– Нет, – вскинулся бритоголовой. – Не мы. Все начал безумный проныра Вещий, сколотивший банду из отморозков и вооруживший ее. И ты знаешь, до чего он дошел.

– Да, – неохотно признал Павел. – История с образцами… Это уже чересчур.

– Вот до чего довели ваши противовесы, – бросил Александр. – Мы должны ответить. Как раньше.

– Нам не нужна война, – отозвался Павел. – Никому из нас. Никому из них. Даже тебе не нужна. Хотя в этом я не так твердо уверен.

– Не нужна, – весело подтвердил бритоголовый, хотя его ухмылка утверждала обратное. – И я прекращу эту войну.

– Развязав новую, – с неудовольствием отметил Павел.

– Просто не мешай, – бросил Александр.

– Я не мешаю, – толстяк пожал плечами. – Я – нет.

– Мешают другие, – зарычал бритоголовый. – Поддержка. Финансирование. Крыша. Ты должен поговорить с другими.

– Нет, – отрезал хозяин кабинета. – Никто ни с кем говорить не будет. Это непопулярная тема. Вещий… Наделал много шума в последнее время. Им многие недовольны. И тобой тоже, хотя о твоем существовании знают далеко не все.

– А что я? – бритоголовый пожал плечами. – Постой…

– Я подчеркиваю, – с нажимом повторил Павел. – Ни с кем я говорить не буду. Эта тема вообще не обсуждается, она себя исчерпала. К этой проблеме теряют интерес.

– Значит, – осторожно проговорил бритоголовый, – к Вещему теперь не приедет на помощь отряд в погонах, увешанный оружием?

– Этого никогда не планировалось, – сухо отозвался Павел. – Не приезжал и раньше, не приедет и теперь. И к тебе тоже.

– Понятно, – бритоголовый выпрямился и забарабанил пальцами по столу.

Отросшие ногти глухо стучали по зеленому сукну, оставляя на нем глубокие отметины. Александр не отводил взгляда от круглого лица хозяина кабинета, сохранявшего полную невозмутимость.

– Значит, образцы, – с нажимом повторил бритоголовый. – Это уже край?

– Дальше просто некуда, – развел руками Павел. – Их нельзя выпускать из наших… лап. И когда ты обещал их вернуть, ты, как мне помнится, был уверен, что это дело пары дней.

– Все не так просто, – отрезал Александр. – Было. Но теперь… один на один, верно? Без резервов за спиной, без прикрытия, без официальной помощи.

– Официальной помощи никогда не было, – Павел Ильич нахмурился. – Все это миф. Выдумки. Не существует никакого Вещего. И отряда охотников на нечисть. Кто в здравом уме поверит в такое?

– Ха! – резко выдохнул бритоголовый и резко поднялся с испуганно взвывшего стула.

– Тише, – буркнул хозяин кабинета. – Не порти мебель.

– Спасибо, Павел Ильич, уважил, – злобно и весело щерясь, бритоголовый прижал руку к груди.

– Ступай, Саша, – раздраженно выдохнул Павел. – Ничем тебе помочь не могу. И разговаривать ни с кем не буду. Да и не с кем.

Александр подмигнул собеседнику, развернулся и широким шагом устремился к двери. Паркет скрипел под его тяжелыми сапогами, а стол по привычке хранил многозначительное молчание до тех пор, пока посетитель не вышел, хлопнув дверью. И лишь тогда стол позволил себе издать тихий осуждающий скрип.

– Сукин сын, – бросил столу Павел Ильич, промокая носовым платком внезапно вспотевший лоб. – Весь в мамашу, псина лохматая. А уж та такой сукой была…

Пряча платок в карман кителя, Павел обернулся к двери и внезапно оскалился вслед ушедшему посетителю, показав острые мелкие зубы.

– Ладно, – прошептал он. – Что сделано, то сделано.

Стол, шокированный оскалом владельца, благоразумно промолчал.

* * *

– Дурак ты, Кобылин, – печально сказал Григорий, укоризненно глядя на Алексея поверх кружки пива, уже поднесенной к провалу в разлохмаченной бороде.

– Знаю, – уныло признался Алекс, нервно двигая свою кружку по деревянной столешнице.