Охотники (СИ)

Заблуждение Баха и его участие в абсурдной тотемной лихорадке привело нашего героя в еще худшее состояние, чем Яр, несмотря на то, что он старался уберечь душу и ум, видя на примере Татьяны, как это может произойти. Если Татьяна попала в нехорошую историю, которую мы описываем уже достаточно долго, из-за неведения, редкой наивности и тяжелых жизненных обстоятельств, то Александр сознательно продвигался по пути безумия, усугубляя свое состояние злодеяниями. Татьяна не совершала сделки с совестью, она сохранила чистоту сердца. Александр же, несмотря на моральные ухищрения, сумел испоганить себя до такой степени, что мрак полностью поглотил его сознание, у него не осталось ничего в душе, что могло бы напоминать ему о добре. Поэтому он стал настоящим пророком Силы, или Власти.

Теперь необходимо рассказать о Зинаиде Петровне. Ее муж при сильных властных инстинктах умом не блистал, страдал от излишней прямолинейности, как в поступках, так и мыслях. Он не проявлял гибкости и оказывался строить далеко идущие планы, позволяющие подняться выше уровня провинциального города. Иначе говоря, при замечательной политической тактике у мэра отсутствовало стратегическое мышление. Павлов мог выиграть лишь у слабого противника, править в отсутствии достойного конкурента. А он был, совсем рядом, а звали его Юрий Афанасьевич Фетисов.

Конечно, парк отдыха принадлежал им обоим, и это работало на устранение противоречий между ними, но распоряжался объектом Глава района единолично. Павлова все устраивало, он не собирался менять существующее положение дел. Однако Зинаида Петровна, в отличие от мужа, начала испытывать беспокойство по этому поводу. Недвижимость-то общая, а денежный оборот, возросший до немыслимых сумм? Деньги проходили через банк Фетисова. В любой момент он мог объявить о банкротстве, или еще о чем-нибудь в таком же роде, и тогда где искать богатство Павловых? Кроме того, Фетисов был инициативен и имел амбиции. После того, как в Серпуховской район на отдых зачастили члены правительства, Юрий Афанасьевич оброс знакомствами в высших политических кругах, что давало ему возможность для властных заговоров. Вероятная суть их заключалась в объединении Серпухова и Серпуховского района под властью Фетисова.

Такие попытки уже совершались в прошлом, при коммунистах, желающих сэкономить на управлении, и в бандитские девяностые года, с целью воровать больше. Скидывать со счетов подобный сценарий сейчас, надеясь на приятельство между Мэром и Главой, по меньшей мере, не стоило. Такая простота могла дорого обойтись в любой момент.

Возможно, от явных притязаний Фетисова удерживало, так называемое общественное мнение, отчасти формируемое Серпуховскими газетами и телевидением. Медиа империя Павлова славились на все Подмосковье, районные средства массовой информации с ними, как говориться, и рядом не стояли.

Зинаида Петровна заподозрила, что Фетисов решил идти нетрадиционным путем: вместо того, что бы наращивать мощность рупоров своей пропаганды, он надумал захватить умы избирателей при помощи изощренных пиар ходов. Вначале создание тотемов, в чем Фетисов явно преуспел, стало перетягивать на сторону Юры активных, старающихся жить в ногу со временем, горожан. Затем строительство загадочного мистического Куба, будущего центра до селе неизвестных удовольствий! Фетисов тихо, но верно становился властителем дум, героем чатов и социальных сетей, разговоров пенсионерок на скамейках.

Мэр, сам того не замечая, начал проигрывать Главе в виртуальном пространстве, о существовании которого имел весьма смутное представление. Город стал казаться жителям пресным и наскучившим болотом, забытым федеральными властями и не имеющим перспектив в развитии. То ли дело район! Кто из официальных лиц туда не заезжает! А какие гулянки там бывают! Что за планы на них обсуждают!

Складывалось впечатление, что под руководством Фетисова жизнь в районе бурлит, почти как в столице. С утра по понедельникам Зинаида Петровна, слушая шушуканье своих подчиненных о том, как провел Фетисов выходные, буквально кожей чувствовала, что влияние, а, следовательно, власть и состояние семьи Павловых, уменьшается.

Зинаида Петровна отчетливо осознала, что если будет и дальше так продолжаться, рано или поздно они останутся ни с чем. Она пыталась говорить с мужем, но Павлов, похоже, не понимал, что от него хочет жена, или не был способен уловить суть изменений, происходящих в окружающем мире. Зинаида Петровна все чаще стала подумывать, что ей нужно дистанцироваться от мужа, завести собственный политический капитал, соответствующий сегодняшнему дню.

Решение вопроса она откладывала из-за длительного, начавшегося еще в молодости, увлечения Божественными книгами. Долгий период жизни они являлись для нее всем, она и мысли не допускала, что сможет совместить Откровение с чем-то еще.