Охотники за динозаврами

— Сейчас, — задумчиво сказал Вилен. — Дай мне подумать минуту. Это второе сообщение... Значит, не метеорит, а фрагмент металлической конструкции. Мне этот «метеорит» с самого начала не давал покоя, — продолжал Вилен, рассуждая с самим собой вслух. — Попадание метеорита в город, да еще в такой момент. За две минуты до запуска с Земли ледяных глыб. Вероятность подобного совпадения бесконечно мала, Ив. Ты понимаешь? А не тот ли это космический летучий голландец, за которым гонялся Одингва? Тогда... Это уже похоже на логичные действия. Уход от преследования, потом... переход в атаку. Если я прав, перед человечеством встает новая проблема невообразимой важности. Ты понимаешь? Должен существовать Некто, создавший эту конструкцию и направивший ее на купол Моусона...

— Вы имеете в виду, Учитель, космический корабль иной цивилизации в окрестностях Солнечной системы?

— Корабль, эскадру, разведчиком которой могла быть конструкция... Тогда ее самоуничтожение — это и атака и предостережение Земле. Странные мысли приходят мне в голову. Опасаюсь, что мы вступаем в трудный период нашей истории, Ив... Да, похоже... И все-таки главное сейчас Гуам, — уже совершенно другим голосом заключил Вилен, поднимаясь из-за стола. — Скорее туда и за дело.

Ив быстро взглянул на старого академика.

Перед ним снопа был прежний Вилен.

Штаб на Гуаме

Они прилетели на Гуам с рассветом. Ив ждал суеты, скопления людей, тревожных сообщений, но в маленьком аэропорту острова все выглядело как обычно.

Встретил их только Мики — инспектор КОВОСа но северо-западной области Тихого океана, маленький, коренастый, широколицый, уроженец Японских островов. Ив хорошо знал Мики по предыдущей работе в группе мусорщиков океана. Они несколько лет обследовали соседние квадраты дна. Мики был старше Ива. В свое время Ив многому у него научился и отлично знал, что за сдержанностью, лаконичностью, даже некоторой внешней суровостью Мики скрывается огромный талант исследователя, сердце энтузиаста, навсегда отданное КОВОСу, и трезвая отвага поисковика.

— Пока все в норме, — вместо приветствия сказал Мики и, по старинному обычаю своей родины, низко поклонился Вилену, а затем Иву.

Вилен удовлетворенно кивнул. Ив похлопал старого товарища по плечу, и Мики, улыбнувшись одними глазами, тоже провел узкой смуглой ладонью по плечу Ива.

Они быстро прошли через холлы аэропорта, в которых в этот ранний утренний час пассажиров не было, и сели в открытый белый электромобиль, стоявший у подъезда.

— Ко мне? — полувопросительно произнес Мики, включая двигатель.

Вилен, который сел рядом с Мики, молча кивнул, и электромобиль бесшумно тронулся с места и, стремительно набирая скорость, понесся вперед по широкой многополосной ленте бетона, обсаженной цветущими магнолиями.

Прямая, как стрела, автострада была почти пустынна. Она то плавно поднималась на прибрежные холмы, то спускалась в долины. С холмов открывалась широкая панорама утопающих в зелени прибрежных террас и бледно-голубая гладь океана, переливающаяся в лучах низкого утреннего солнца; в долинах дорогу словно сжимали зеленые стены густой растительности, над которыми возвышались стройные колонны пальм, украшенные пышными султанами широких зеленых листьев. Кое-где среди зелени мелькали разноцветные крыши зданий, вспыхивали, отражая солнечные лучи, стекла окон. Упругая волна теплого воздуха заставила Ива откинуться на мягком сиденье, и он с наслаждением подставил ей лицо, опаленное суровыми ветрами Кергелена и Антарктиды. Некончающаяся струя теплого воздуха, рожденная скоростью, несла с собой пряные запахи цветов, солоноватую влажность океана и воспоминания о тех днях, когда Ив работал тут, а в свободные часы вот так же стремительно носился по дорогам острова, положив одну руку на руль электромобиля, а другой обняв смуглые плечи Ирмы. Опять она... В Антарктиде он почти не вспоминал о ней. Стало даже исчезать ощущение пустоты, с которой он жил последние месяцы.

Конечно, он был очень занят. Чувство огромной ответственности и волнения последних дней отодвинули на дальний план все остальное. И если быть совсем откровенным, немалую роль сыграла Ода... Как ни странно, встреча с тоненькой голубоглазой русоволосой девочкой из маленького кафе в Моусоне помогла ему преодолеть боль утраты, которую он носил в себе. Достаточно было вспомнить Оду, и все становилось простым и легким... И он возвращался к этим воспоминаниям, как к лекарству. Он был почему-то твердо убежден, что с Одой ничего не могло случиться, что они еще встретятся, хотя Моусон разрушен, а о судьбе Оды он ничего не знает. Просто удивительно, что эта девочка почти вытеснила Ирму из его воспоминаний.

Но вот сейчас здесь, на Гуаме, Ирма снова возвратилась так зримо. Он, конечно, был несправедлив к ней. Очень. Он просто не имел права забывать дней, проведенных с ней на Гуаме. Да разве только Гуам!..

Утро словно потускнело от этих мыслей, небо стало блеклым, и зелень уже не казалась такой яркой и свежей, как в начале пути, когда они только что отъехали от аэропорта.