Охотники за душами

– Не уверен. – Он бросается обратно к столу и подхватывает рюкзак. – В любом случае надо уходить.

Я бегу за ним к выходу.

– Почему мы не слышали, как они подъезжали?

– У них электромобиль – вот почему, – мрачно бормочет он. – Ну что, бежим?

Я киваю, собираясь с силами для еще одного отчаянного рывка. Феникс осторожно приоткрывает дверь, но на пороге уже стоит женщина в модном кремовом жакете и синих плиссированных брюках. При виде нас глаза у нее лезут на лоб.

– Так, вы кто вообще такие? – изумленно спрашивает она.

– Доброе утро, не волнуйтесь, мы уже уходим! – отвечает Феникс с самой обезоруживающей улыбкой, на какую способен. – Спасибо за гостеприимство!

Потрясенная женщина застывает на месте, и мы осторожно просачиваемся мимо нее.

– Н-но никто же ничего н-не бронировал на этой н-неде… – тут она резко останавливается и в упор смотрит на меня. Первоначальное нерешительное и встревоженное выражение на ее лице уступает место мгновенному яростному узнаванию. – Wǒ rènshí nǐ! – восклицает она на чистом китайском.

Меня поражает не только внезапная смена ее поведения, но и то, что я неожиданно для себя понимаю ее слова. В ужасе я застываю на месте и вижу, как ее глаза постепенно темнеют, словно небо перед грозой.

– Я тебя знаю, – круглолицый чиновник преграждает мне путь к северным воротам города Пинъяо. На нем фиолетовый халат и черная шляпа с длинными планками по бокам. Он усмехается в длинные усы, словно голодный кот, которому в лапы наконец попалась долгожданная мышь, – не знаю, удастся ли мне теперь выбраться за ворота.

Двое накачанных стражников теснят меня с обеих сторон, но я стараюсь сохранять невозмутимо-сосредоточенный вид, даже когда чиновник наклоняется ближе, чтобы рассмотреть мое украшенное густой бородой лицо.

– Имя и родной город? – От его дыхания несет гнилой рыбой и чесноком.

Я отвечаю низким хриплым голосом:

– Хуа Шаньбо из провинции Хэбэй.

Чиновник по-кошачьи прищуривает глаза и скалится, обнажая ряд желтых зубов:

– А не больше ли тебе пойдет женское имя?

– О, не думаю. – Я холодно улыбаюсь и для пущего эффекта поглаживаю бороду.

Стражники фыркают от смеха, но по-прежнему крепко сжимают в руках палицы с металлическими шипами.

Чиновник злобно смотрит на меня и грозит мне костлявым пальцем:

– Не сомневаюсь, у тебя много имен… Верно, Лихуа?

Без всякого предупреждения он крепко хватает меня за фальшивую бороду и одним движением срывает ее с моего подбородка.

Я охаю от боли, щека горит, словно я только что получила пощечину.

Лица китайского чиновника и хозяйки коттеджа на мгновение словно наплывают друг на друга, и с полсекунды я вижу у нее на лице противные висячие усы. Потом видение пропадает, и я бросаюсь следом за Фениксом.

Мы убегаем прочь по засыпанной щебнем дороге, а женщина уже вопит в телефон на смеси английского с китайским:

– Коттедж Cаммерфилд! Xiànzài! Тьфу, то есть быстро!

– Вот повезло, Наблюдательница попалась! – мрачно замечает Феникс, ускоряя бег.

Сначала хозяйка коттеджа не пытается нас преследовать, просто смотрит, как мы убегаем по дороге. Потом прогулочным шагом идет к машине, и то, что она совершенно не спешит, пугает больше, чем если бы она бежала со всех ног. По ее поведению очевидно: она нисколько не сомневается, что нам от нее не уйти, – и очень может быть, что она права. Не успеваем мы добежать даже до середины съезда, как раздается рев приближающихся к нам мотоциклов. Несколько мгновений – и на проселочной дороге уже появляются пятеро байкеров в черных шлемах, отрезая нам путь к отступлению. Первый из них откидывает визор шлема и не моргая смотрит на нас маслянисто-черными глазами.