Охотники за каучуком

1. Серая хина. Кора волокнистая, вяжущая, горькая. Из нее получается порошок серого цвета, содержащий много цинхонина и очень мало хинина. Действие его скорее тонизирующее, нежели противолихорадочное.

2. Желтая хина. У этого вида коры больше, она не такая вяжущая, но гораздо более горькая, чем серая. Из нее получают желтый или оранжевый порошок, содержащий значительное количество хинина и меньше цинхонина. В данном случае противолихорадочное действие довольно сильно.

3. Красная хина. Коры очень много, она волокнистая, однако не в такой мере, как серая. Тоже вяжущая и горькая. Ярко-красный порошок содержит одновременно и хинин и цинхонин, а следовательно, оказывает и тонизирующее и противолихорадочное действие.

4. Белая хина. Кора белая, гладкая, плотная. Из нее получают сероватый порошок, содержащий немного цинхонина и других аналогичных алколоидов. Противолихорадочным действием практически не обладает.

Ученые пришли к подобной классификации во многом эмпирическим путем. Она не имеет серьезной научной основы, но для целей коммерции и медицинской практики вполне пригодна.

Видов хины, используемых в медицине, около трех десятков. Перечислять их не имеет смысла. Остановимся лишь на нескольких.

Один из самых ценных видов серой хины распространен в Новой Гренаде и в долине Лойи. Кора его содержит до десяти — двенадцати граммов на килограмм сульфата цинхонина.

Что касается желтой хины, то это наилучшее средство от лихорадки. Его кора содержит главным образом хинин. В одном килограмме его от тридцати до тридцати двух граммов, и только шесть — восемь граммов цинхонина.

В провинции Кито растет красная хина. В ее ценной коре двадцать — двадцать пять граммов хинина и двенадцать — пятнадцать граммов цинхонина на килограмм.

Естественно, что люди по преимуществу интересовались такими разновидностями хины, в которых было больше ценных веществ, ибо они — самые дорогие. Но хинные деревья, угодные нам, редко росли отдельно от других. Это, естественно, осложняло разработку хины.

Когда в том или ином месте обнаруживали хинные деревья, причем выяснялось, что их здесь достаточное количество, чтобы начать промышленную разработку, рабочие какой-нибудь компании или богатого частника отправлялись в лес под командой управляющего и обустраивали стоянку.

Прежде всего спешили построить крытые ангары, предназначенные для сушки и хранения коры. Ее необходимо беречь от непогоды. Затем, в зависимости от объема работ, особенно если запасы хины большие и предполагалось пробыть здесь долго, начинали обработку окрестного участка земли. На всякий случай! А вдруг продовольствия не хватит.

Вырубали лес, выжигали корни и пни, а на золе сажали тыквы, ямс, маис, бобы, арахис, стручковый перец. В здешнем влажном климате все это вырастало, как на дрожжах. Не проходило и трех месяцев, как собирали урожай.

Покончив с приготовлениями и предварительными работами, взяв топоры, мачете, сумки с провизией, люди по одному или парами отправлялись в лес.

Выбрав подходящее дерево, его сначала поглубже окапывали, а потом подрубали топором под самый корень, как можно ниже. Свалив ствол, обрубали еще и ветки, а уж потом снимали кору.

С помощью небольшой дубинки, называемой маканачуэлла, деревянной колотушки или же просто обратной стороны топора, аккуратно постукивая, внутреннюю часть коры отделяли от внешней — мертвой.

Потом мачете делали продольные или поперечные насечки и отдирали кору от ствола одинаковыми кусочками, достигающими сорока — пятидесяти сантиметров в длину и десяти — двенадцати в ширину. Их называли плашками. Плашки напоминали дощечки или дранку, которой в некоторых странах кроют крыши домов.

С ветвей кору снимали таким же способом, только не постукивали предварительно, потому что здесь кора моложе, она легче отходила.

С хорошего дерева, ствол которого в диаметре составлял от девяноста сантиметров до метра, обычно снимали сто — сто десять килограммов сухой коры.

Рабочие приносили кору в лагерь на спинах, складывали в груды и сушили на солнце. Для того чтобы плашки не покоробило, что затруднило бы их транспортировку, сверху укладывали тяжелый груз. Каждый день, в крайнем случае каждые два дня, плашки переворачивали и перетасовывали, чтобы они равномерно просохли и не заплесневели.

Что до коры, снятой с ветвей, то ее просто раскладывали на солнце. Вскоре под лучами она сворачивалась в трубочки.

Наконец кора высушена. Теперь предстояло самое трудное. Взвалив тяжелую ношу на плечи, рабочие должны пройти теми тропами, которыми и налегке-то шагать не просто. Обычно этот путь занимал пятнадцать — двадцать дней.

После всех тягот пути кору сваливали к ногам управляющего. Его дело — беречь добытое.

Управляющий сортировал кору, складывал в пакеты, а затем те же рабочие или мулы тащили груз в ближайший пункт. Там вес удваивался. Пакеты заворачивали в свежую бычью кожу. Когда она высыхала, то становилась такой же тяжелой, как мешок, полный коры.

В такой упаковке хина и отправлялась в Европу, где попадала в руки аптекарей, врачей, фабрикантов-химиков.