Охотники за каучуком

Стремление к слиянию и созданию акционерных обществ проявилось у предпринимателей Британской Малайи уже давно, когда каучуковые плантации еще только создавались. Крупные английские торговые фирмы приобретали земельные участки и передавали их для эксплуатации специально организованным акционерным обществам. Кроме того, группы предпринимателей, плантации которых уже давали каучук, скупали соседние земли с еще не созревшими деревьями. Но китайские владельцы крупных плантаций сохраняли свою независимость. Они не вступали в общества и возделывали свой участки самостоятельно и изолированно друг от друга.

Исключение составлял лишь господин Тао Чжай-юань с Малакки.

25

Он сидит в углу ресторана.

Взгляд его черных раскосых глаз падает на двух плантаторов, расположившихся неподалеку и уже часа два обсуждающих одну и ту же тему.

— Ты прав, Пит. Чертовски трудная штука такая перестройка, — говорит в этот момент Робертс, которому явно не по себе в тесном фраке. — Подумать только, сколько сил и денег мы вложили за все эти годы в свои плантации! Неплохо зарабатывали, строили уже новые планы, и вдруг — на тебе, такой удар! Раньше-то нам жилось недурно, ничего не скажешь. Ну, а теперь ничего не остается, как разводить гевею! А раз так, значит, нельзя тянуть с этим делом. Во всяком случае, я приехал в Сингапур не ради прогулки.

Ван Ромелаар качает головой.

— Надо бы сообщить Шаутеру.

— Шаутер не возместит нам убытки! Да и вообще нет от него никакого толка, — противится Робертс. — Помнишь, как он сел впросак в истории с Гопкинсом.

— Но ведь им не удалось доказать нашей вины.

— Верно! Но и пользы нам никакой от этого не было.

Робертс умолкает на минуту.

— Все, что было, давно быльем поросло. Никто нас и словом не упрекнет. Ты сам знаешь, что я отговаривал Шаутера. Только вот что, ты, кажется, был у него недавно?

Ван Ромелаар клятвенно вздымает свои огромные руки.

— Честное слово…

Робертс сердито перебивает его:

— Это просто смешно! Какое мне дело, о чем вы там сговорились!

— А чего же ты?..

— Меня интересует, не потому ли ты теперь тянешь волынку.

В глазах у ван Ромелаара вспыхивает недобрый огонек. Робертс быстро прибавляет:

— Пойми меня правильно! Дело складывается в нашу пользу. Все согласны. Будет просто обидно, если все лопнет из-за того, что… Ну, в общем, из-за этой самой истории с Гопкинсом.

Ван Ромелаар еще сердится, ворчит.

— За мной дело не станет.

— Ну хорошо, хорошо.

Отхлебнув из рюмки, Робертс замечает:

— Куда это Даллье запропастился? Да и остальных не видать!

— Его братец тоже собирался прийти, — роняет ван Ромелаар.

— Тем лучше!

Летний зной вливается с улицы в распахнутые окна. Полосатые тенты задерживают палящие лучи; в тени, вдоль стен домов проходят люди в белых пробковых шлемах, за ними бегут, выпрашивая милостыню, темнокожие дети, шествуют носильщики, бродят малайцы в пестрых одеждах, индийцы, китайцы с длинными косами, потом снова европейцы, изредка появляется женщина с корзиной на голове.

Старый торговец дынями хриплым голосом расхваливает свой товар. На него налетает спешащий куда-то кули и обливает потоком брани. Вслед ему раздаются проклятья.

Грохот подъехавшего экипажа заглушает на несколько секунд шум улицы. Коляска останавливается перед гостиницей. Из нее выходят два человека.

— Браун и Гопкинс! — говорит Робертс, бросив взгляд в окно.

Двери открываются. Приехавшие плантаторы входят в ресторан. Браун первым делом спрашивает, здесь ли Даллье. Потом пожимает руку Робертсу и ван Ромелаару и усаживается вместе с Гопкинсом за их столик, словно между ними ничего не произошло.

Гопкинс извиняется:

— Никак не могли добраться быстрее! Дорога через Маави завалена двумя огромными деревьями — в них ударила молния! Братьев Даллье это, наверно, тоже задержало.

— А, черт! — вырывается вдруг у Брауна, заметившего, что через столик от них сидит китаец, внимательно наблюдающий за ними.

Браун сначала колеблется, но потом все же кивает ему. Китаец все так же безучастно улыбается, Браун в ярости отворачивается.

— Что ему тут…

За окном снова слышится шум подъезжающего экипажа. Через минуту в зал входит Паркер, окидывает ищущим взглядом столы и направляется прямо к четырем плантаторам.

— Вот как будто и все в сборе, — говорит он. — А впрочем… Неужели Даллье еще не приехали?

Не успевает он заказать официанту-малайцу свой портер, как перед отелем останавливается третья коляска.