Охотники за каучуком

— Сэр! Меня беспокоит этот человек! Пожалуйста, объясните мне, как понимать его визит к вам!

И тут же продолжает, не дав губернатору открыть рта:

— Вы что же, намерены спокойно смотреть, как он будет соваться в наши дела?

Ирвин Хервест поднимается со своего кресла, движением руки останавливает Даллье, у которого чуть не сорвалась с губ резкость, и несколько раз пересекает комнату из конца в конец. Потом останавливается перед стариком.

— Британское правительство, — произносит он медленно и с расстановкой, — заинтересовано в том, чтобы бразильское каучуковое дерево нашло распространение в нашей колонии. Правительство окажет всяческое содействие всем, кто займется его разведением. К сожалению, наши плантаторы недостаточно понимают значение этого грандиозного плана. Они привыкли думать только о своей собственной непосредственной выгоде. Их помыслы не выходят за узкие рамки частных интересов, и поэтому — а хотелось бы, чтобы вы это ясно поняли, — именно поэтому мы особенно высоко ценим таких людей, как мистер Даллье, которые умеют сочетать свои личные интересы с интересами своей страны.

— Значит, и вы… и вы туда же! — Шаутер начинает запинаться от возбуждения.

— Я представляю здесь точку зрения нашего правительства. Неужели вы ожидали, что я займу иную позицию?

— Союз плантаторов! — выпаливает Шаутер.

Он срывает с головы соломенную шляпу, которую забыл снять, входя в кабинет, и продолжает выкрикивать раздраженным тоном, размахивая своей шляпой:

— Я член союза! Я вхожу в комитет! Я всем сообщу, как вы стали к нам относиться, сэр! А этот господин… — Он бросает злобный взгляд на Даллье. — Этому господину тоже придется нести ответственность! Уж я об этом позабочусь!

Ирвин Хервест резко перебивает его:

— Союз плантаторов не будет противиться решениям британского министерства колоний, не правда ли?

Рявкнув что-то, Шаутер внезапно вскакивает и, не говоря ни слова, не прощаясь, выбегает из комнаты, хлопнув дверью. Шум его шагов постепенно затихает. Губернатор и Даллье молча смотрят друг на друга.

— И в самом деле оригинальная личность, — говорит наконец Даллье.

Губернатор качает головой.

— Это влиятельный человек! — произносит он серьезно.

Отрицательное отношение плантаторов Британской Малайи к разведению каучуконосов объяснялось тем, что в восьмидесятые годы Стрейтс-Сетльмент в значительной степени еще представлял собой в экономическом отношении целину, освоение которой началось всего за несколько десятилетий до описываемых событий. Поэтому плантаторы хотели первое время ограничиться разведением лишь нескольких, наиболее выгодных культур. И хотя плантации на Сингапуре, Пенанге и в провинции Уэллсли уже с давних пор снабжали мировой рынок пряностями, а в небольших масштабах также сахаром и чайным листом, все же бурное развитие экономики этих районов началось лишь около 1875 года, после образования Малайской федерации. Обширные территории перешли тогда от голландцев в английское управление, а главной культурой у европейских плантаторов на западном побережье Малакки стал либерийский кофе и кофе сорта «робуста». Самыми плодородными из вновь приобретенных были районы Негри-Сембилан, Селангор и Перак. Здесь плантаторы снимали самые высокие урожаи. Здесь они получали самые высокие прибыли. Здесь и в богатой провинции Уэллсли они особенно яростно противились всем мероприятиям английского правительства по внедрению гевеи бразильской на плантациях.

6