Охотники за космояйцами (СИ)

— Спасибо, Иероним! — поблагодарил друга Лёва. — Я лизардий пью!

— Хорошая вещь! — одобрил Ван дер Хальс. — Давай, лечись! А то ведь свадьба скоро! Ну, пока!

Фигурка Иеронима исчезла с площадки голографона, и Посейдонов остался один на один со своими мыслями. Что теперь будет со свадьбой? Как сказать Петунии, что космояиц больше не будет никогда? Как объяснить, что люди употребляли в пищу нерождённых детей своих братьев по разуму? Это же ужас какой! Можно сравнить с людоедством! Добрые, простодушные синие куры, питающиеся фруктами и злаками! Сколько вреда им причинили! Как искупить этот грех? Как заслужить доверие этих прекрасных умных птиц? И как теперь избавиться от предательского вкуса сиреневого желтка, возникающего во рту при воспоминании об ужине у Кухарека? Бр-р!

Посейдонов встряхнулся, встал с постели, подошёл к зеркалу. Определённо, он сейчас выглядел лучше. Седина почти пропала, морщины разгладились. Вид, конечно, был ещё усталый, но действие лизардия было налицо. «Надо взять себя в руки и прийти в норму», — подумал он. — «Мужчина же я, в конце концов!»

Лёва заказал себе завтрак и вызвал на дом парикмахера. Четверорукий мастер-универсал, производя скоростные манипуляции над его отросшей шевелюрой, весело удивлялся:

— И как же вы, господин хороший, ухитрились так разлохматиться? Наверное, на Марсе побывали?

— Дальше, — вздохнул Лёва. — Гораздо дальше!

Парикмахер закончил стрижку за пять минут, заодно и побрил Посейдонова, и сбрызнул ядрёным одеколоном, от которого Лёва начал громко чихать.

— Что за гадость? — возмутился Лёва.

— Что вы, что вы! — возразил универсал. — Это лучший аромат, сейчас все им пользуются! На основе вытяжки из хвостов ящериц-рекс, почти лизардий! Да вы сами полюбуйтесь!

Он поднёс к лицу Посейдонова зеркало. Эффект и вправду был заметен. Щёки, конечно, покраснели, но в целом Лёва стал выглядеть моложе и свежее. Да, рексы творят чудеса. Шульцы, конечно, вовремя прихватили этот бизнес. Наверное, одеколон тоже их фирма выпускает.

Он отлежался ещё пару дней, принимая чудодейственные пилюли, и только когда стал совершенно удовлетворён состоянием своего организма, решил пойти к Петунии. Она ещё не знала, что Лёва вернулся. Лизардий, кроме всего прочего, ещё и укрепил нервную систему. Лёва чувствовал себя уверенно и вполне был готов рассказать невесте всю правду о космояйцах.

«Не сошёлся же свет клином на «Золотом Октопусе», — рассуждал он логически. — «Вокруг полно самых разных ресторанов, можно подобрать что-нибудь интересное».

В комнате Петунии шумно спорили о чём-то женские голоса. Посейдонов слегка приоткрыл дверь.

— Нельзя, нельзя! — вскрикнула испуганно Петуния. — У меня примерка!

Лёва краешком глаза успел увидеть что-то ослепительно-белое, нежное, воздушное как облако. Очевидно, это было свадебное платье. Дверь захлопнулась, едва не прищемив ему нос.

— Дорогой, подожди, пожалуйста, в саду! — приказала из-за двери Петуния.

Лёва вышел в сад и побрёл по аллее, размышляя, с чего начать разговор с невестой. Дорожка была завалена увядшей листвой, которую в отсутствие садовника некому было убирать. Подойдя к месту, где была убита несчастная горничная, Посейдонов остановился. Преступник был настолько хитёр, что не оставил следов. А может быть, это сыщики были недостаточно внимательны? Лёва ещё раз обошёл вокруг злополучных кустов. Откуда-то сверху ему на голову слетел сухой кленовый лист. Лёва инстинктивно посмотрел вверх и увидел то, чего раньше никто не замечал. На развесистом дереве, частично лишившемся листвы, меж причудливо переплетённых ветвей внезапно открылся маленький домик, такой, какие обычно строят для детских игр. Раньше он был спрятан под густой кроной, куда никто не догадался заглянуть. Игрушкой этой, похоже, давно не пользовались, потому что доски, из которых был сколочен домик, потемнели от времени и кое-где расшатались, и лестницы, чтобы подняться наверх, тоже не было. Лёва подошёл к дереву, подпрыгнул, ухватился за ветку, подтянулся и, вскарабкавшись по стволу, приоткрыл болтающуюся на одной петле дверь и залез в домик. Сверху хорошо просматривалась вся аллея и полянка за кустом, где произошло нападение на Эльзу. Да, убийца мог скрываться именно здесь. Подкараулить беззащитную жертву, совершить своё грязное дело, и снова спрятаться среди листвы. Возможно, когда они с Сырниковым вели поиски внизу, убийца продолжал отсиживаться в домике и наблюдал за ними сверху. Как же они так опростоволосились? Осмотрев домик изнутри, Посейдонов обнаружил подтверждение своим догадкам: на полу в уголке лежала стрекоза-наблюдатель, та самая, которой не хватало для полной картины происшедшего. Стрекоза была сломана.

Лёва аккуратно завернул стрекозу в носовой платок и положил в карман. Может быть, на ней сохранились отпечатки пальцев преступника. Больше в домике ничего существенного не нашлось, кроме детского пистолетика и синего пера, вероятно, выпавшего из индейского головного убора Эриха. Видимо, маленький проказник ухитрялся как-то забираться сюда без лестницы.