Охотники за космояйцами (СИ)

В ожидании Петунии Посейдонов присел на скамейку возле дома. Примерка свадебного платья затянулась. Наконец мимо него прошла, почти пробежала женщина средних лет, очевидно, модистка. Вид у неё был сердитый, скорее даже злой.

— Дрянь! Стерва! Подлая тварь! — сдавленным голосом повторяла она. — Ну ничего, ты за это поплатишься! Отольются кошке мышкины слёзы!

Эти страшные проклятия, по всей вероятности, относились к его невесте. Удивлённый Посейдонов хотел остановить портниху и узнать, что всё это значит, но тут из дома вышла сама Петуния.

— Иди, иди отсюда! — прокричала она вслед уходящей женщине. — Проваливай, пока я не позвала охрану! И не вздумай меня шантажировать! Ты ничего не получишь! Ни ты, ни твой никчемный племянник!

Лёва, конечно, поинтересовался, в чём суть конфликта.

— Ах, это такие мелочи! — сморщила носик Петуния. — Не стоит твоего внимания.

— Но она тебе угрожала! — настаивал Лёва. — Я должен знать, что произошло!

Петуния нехотя начала рассказывать. Модистка Лидия обшивала семью Шульц давно, ещё с тех пор, когда была жива мать Петунии. Никаких нареканий на неё не было. Работу свою она выполняла всегда на высоком уровне и в срок, а плату брала умеренную, поэтому все были довольны. Вторую жену отца Петуния также познакомила со своей портнихой. Заказов у Лидии было хоть отбавляй, денег вполне хватало на жизнь и на воспитание двоих племянников, оставшихся сиротами. Отец Петунии помогал этой семье, устроил мальчиков в хорошую школу, туда же, где учились и она с братом Альбертом. Дети дружили между собой, несмотря на разницу в социальном положении. Время шло, они выросли, и дружеские чувства между Петунией и старшим из ребят, Маратом, стали трансформироваться в нечто большее.

— Это, разумеется, было серьёзно с его стороны, — как бы оправдываясь, сказала Петуния. — А я просто позволяла себя любить! И я ни к чему его не принуждала! Я просто сказала, что хочу эдельвейс! Что бы сделал нормальный человек? Пошёл бы в магазин и купил этот злосчастный цветок! Но Марат решил сорвать его со скалы, а в результате сорвался сам. И в чём я виновата? Папа, разумеется, оплатил лечение, но не может же он содержать инвалида всю жизнь, есть же предел благотворительности! А этой тётке всё мало! Никакой благодарности, а ведь наша семья отнеслась к ним со всем сочувствием! Заломила за свадебное платье такую цену, как будто оно сшито из чистого золота! Я ей сказала, что надо знать меру, а она меня обвинила в том, что Марат покалечился из-за меня! Прошло уже два года, давно пора забыть об этой неприятности. Он ведь не совсем парализован, руки работают, мог бы найти себе какое-нибудь занятие, а не быть на иждивении у тётки. И брат мог бы его поддержать, а он вместо этого прожигает остатки родительского наследства в ресторанах и казино. Какое счастье, что я не связала свою жизнь с этими никчемными людьми!

Рассказ Петунии произвёл на Посейдонова крайне неприятное впечатление. Он сам не понимал, что его смущает больше — отношение девушки к своему бывшему другу, или возможная месть со стороны этой семьи. Обвинять Петунию действительно было не в чем. Невинный каприз юной взбалмошной особы привёл к большой беде, но ведь она не предполагала такого исхода. Тётка же пострадавшего и, вероятно, его брат, считают её причиной случившейся трагедии. Кто же прятался в домике на дереве?

Его невеста была сильно расстроена, её прекрасные синие глаза наполнились слезами. Лёва не решался сообщить ей ещё и о своём путешествии на Океаниум, о том, как чуть не погиб, и что космояиц на свадебном столе не будет. Но она, конечно, не забыла спросить о его полёте. Чтобы не совсем огорчать её, Лёва рассказал лишь часть правды.

— К сожалению, я не смог заключить сделку с местными коммерсантами, — не глядя Петунии в глаза, начал он. — Они оказались преступной бандой, замешанной в убийстве человека. Теперь нужно расследовать это дело и предать негодяев суду. Мне придётся ещё раз слетать на Океаниум.

Петуния недовольно поморщилась.

— Надеюсь, это ненадолго? Свадьбу не придётся переносить?

— Не более чем на пару недель, — заверил Посейдонов. — Но это очень важное дело, после которого меня, возможно, повысят по службе.

— Это хорошо, — Петуния утёрла глаза. — А насчёт космояиц… У нас скоро будут свои. Этих птиц, которые по халатности моего брата разлетелись кто куда, всех удалось наконец изловить. Некто Семён доставил их из Крыма. Его нанимал Буцефалофф, но папе удалось перекупить птиц за двойную цену. Они вот-вот начнут нестись. Конечно, тридцать штук яиц сразу не получим, но ничего, сделаем порции поменьше.

Перед мысленным взором Посейдонова предстала банда охотников, он явственно ощутил во рту вкус космояйца, и его едва не вырвало.

— Как ты побледнел! — испуганно вскрикнула Петуния. — Тебе плохо?

— Наверное, ещё не прошёл акклиматизацию, — успокоил её Лёва. — Пожалуй, надо ещё отлежаться. Пойду домой.

Петуния, не скрывая своего недовольства, проводила его до ворот.

— Возьми мою машину, — предложила она. — Автопилот доставит быстро.