Охотники за костями. Том 1

– Да ну? Глянь, кто их ведёт! Эта, вечно пьяная, как бишь её? Да они, небось, просто пытаются найти ближайшую наливайку!

– Я серьёзно, Непоседа! Ещё одно слово, и я тебя насквозь продырявлю!

Широкая ладонь Урба опустилась ей на руку, сжала и развернула: Хеллиан увидела, что в ним ковыляет ещё один взвод.

– Слава богам, – прохрипела она, – они-то должны знать, куда идут…

Чуть не прижимаясь к земле, приблизился сержант. Далхонец, лицо вымазано высохшей глиной.

– Я – Бальзам, – сообщил он. – Куда бы вы ни шли, мы – с вами!

Хеллиан нахмурилась.

– Ладно, – бросила она. – Топайте следом, и мы мигом окажемся в шоколаде.

– Знаешь, как выбраться отсюда?

– Ага, по тому переулку.

– Отлично. И что там?

– Единственное место, которое пока не горит, крысёныш далхонский!

Хеллиан знаком приказала своему взводу двигаться дальше. Что-то показалось впереди. Какой-то громадный, тёмный купол. Малазанцы шли теперь мимо храмов – ворота нараспашку, створки бьются в порывах оглушительно горячего ветра. Жалкие остатки одежды на ней уже начали дымиться. Хеллиан чувствовала запах собственных горящих волос.

Рядом с ней возник солдат. По-прежнему в перчатках, он сжимал в руках пару длинных ножей.

– Зря ты ругаешься на сержанта Бальзама, женщина. Он нас сюда привёл.

– Как тебя звать? – откликнулась Хеллиан.

– Горлорез…

– Мило. Теперь иди и перережь себе горло. Никто никого ещё никуда не привёл, треклятый ты идиот. А теперь, если только ты не спрятал под рубашкой бутылочку холодного вина, иди подоставай кого-нибудь другого.

– Пьяная ты добрее, – буркнул солдат и отстал.

Ага, пьяные все добрее.

У дальнего края обрушившегося дворца Хромому на ногу свалился кусок стены. Вопил он так, что даже перекрывал вой огненного ветра. Шнур, Осколок и ещё несколько человек из взвода Ашокцев вытащили несчастного из-под обломков, но сразу стало ясно, что нога сломана.

Впереди раскинулась какая-то площадь, где раньше, видимо, был рынок, а за нею вздымался огромный купол храма за высокой стеной. Остатки сусального золота текли по бокам купола, точно дождевая вода. Над площадью катился плотный слой дыма, так что купол словно парил в воздухе, освещённый языками пламени. Смычок жестом подозвал остальных к себе.

– Пойдём в этот храм, – сообщил он. – Скорее всего, толку от этого никакого – надвигается треклятый огненный смерч. Никогда сам такого не видал, и лучше бы мне его и не видеть. В общем, – сержант закашлялся, затем сплюнул, – ничего другого я придумать не могу.

– Сержант, – мрачно проговорил Флакон, – я чувствую… что-то. Живое. В этом храме.

– Ладно, может, придётся подраться за то, чтобы найти себе место, где потом сгорим. Хорошо. Может, их там столько, что они всех нас сумеют перебить, – и это не так уж плохо.

Нет, сержант. И даже не близко. Но Худ с ними.

– Добро. Давайте попробуем перебраться через площадь.

На первый взгляд казалось, что это просто, но им не хватало воздуха, а ветер обжигал не хуже раскалённого железа – и никаких стен рядом, чтобы укрыться. Флакон понимал: ничего не выйдет. Невыносимый жар ел ему глаза, песком сыпался в глотку с каждым натужным вздохом. В мареве боли он разглядел несколько фигур, которые возникли где-то по правую руку и побежали через дым. Десять, пятнадцать, два, три десятка – некоторые в огне, другие с копьями в руках…

– Сержант!

– Нижние боги!

Воины бросились в атаку. Здесь, на этой площади, в этом… пекле. Горящие тела упали, покатились, раздирая себе лица ногтями, но другие заняли их место.

– Стройся! – заревел Смычок. – Боевое отступление – к стене храма!

Флакон ошалело уставился на подбегавшую толпу. Стройся? Боевое отступление? А чем нам драться?

Один из солдат Шнура возник рядом с ним, взмахнул рукой:

– Ты! Ты же маг, да?

Флакон кивнул.

– Я – Эброн. Мы должны встретить этих ублюдков магией – другого оружия не осталось…

– Ладно. Давай всё, что у тебя есть, я помогу.

Три женщины из тяжёлой пехоты – Смекалка, Подёнка и Ура Хэла – выхватили ножи и выстроились в ряд, прикрывая остальных. Один удар сердца спустя к ним присоединился Курнос, сжимая громадные кулаки.

Первые два десятка нападавших, оказавшись на расстоянии пятнадцати шагов от малазанцев, метнули копья, будто это были дротики. И Флакон заметил, что в полёте древка вспыхнули, окутались дымным венком.

Кто-то закричал, затем тяжёлое оружие глухо вонзилось в цель. Уру Хэлу развернуло – копьё пробило ей левое плечо, древко с треском врезалось в горло Подёнке. Ура Хэла упала на колени, а Подёнка зашаталась, затем выпрямилась. Сержант Смычок лежал – копьё пронзило его правую ногу. Осыпая всё и вся проклятьями, он попытался выдернуть наконечник, а другая его нога при этом дёргалась так, словно обрела собственную жизнь и обезумела. Тавос Понд врезался в Флакона и повалил его, а сам пролетел мимо – ему отсекли половину лица, глаз болтался на ниточке плоти.