Охотники за костями. Том 1

– Хорошо. Всякая пролитая кровь, друг мой, обладает силой. Звери, люди, самые малые птички – кровь есть жизненная сила, поток самой души. В ней заперто время живущих, от начала до конца. Это самая священная сила бытия. Убийцы, чьи руки запятнаны кровью жертв, черпают в ней силу, желают они того или нет. Многих от неё воротит, иные начинают алкать крови и так превращаются в рабов насилия и убийства. Опасность в том, что кровь и её сила окрашиваются страхом и болью. Поток, чувствуя свою гибель, возмущается, и потрясение в нём оборачивается ядом.

– А как же судьба? – глухо спросил Икарий.

Маппо вздрогнул, но не оторвал глаз от лужи крови.

– Да, – прошептал он, – ты угодил в самую суть. Что принимает тот, кто вбирает в себя такую кровь, впитывает её собственной душой? Ждёт ли его самого, в свою очередь, насильственная смерть? Существует ли некий верховный закон, который вечно стремится восстановить равновесие? Если кровь питает нас, что же, в свою очередь, питает её, и скован ли этот источник нерушимыми законами или столь же капризен, как и мы сами? Только ли мы, создания этой земли, вольны так обходиться с тем, чем владеем?

– К'чейн че'малли не виновны в смерти Соррит, – проговорил Икарий. – Они об этом ничего не знали.

– Однако это создание было заморожено, а значит, подверглось воздействию яггутского ритуала Омтоз Феллака. Как могли к'чейн че'малли этого не знать? Должны были ведать, даже если не сами погубили Соррит.

– Нет, они невиновны, Маппо. Я в этом уверен.

– Но… как же?

– Крест. Он из чёрного дерева. Из мира тисте эдуров, из владений Тени, Маппо. В том мире, как ты знаешь, предмет может одновременно находиться в двух местах или начинаться в одном, а затем внезапно проявляться в другом. Ибо Тень странствует и не признаёт границ.

– Значит… это тело… заморозили здесь, призвав из Тени…

– Уловили ледяными тенетами яггутской магии. Однако пролитая кровь и, вероятно, сам отатарал оказались слишком сильны для Омтоз Феллака и разрушили яггутское заклятие.

– Соррит убили во владениях Тени. Да. Теперь всё сходится, Икарий, и становится куда яснее.

Ягг впился в трелля взглядом горящих, лихорадочных глаз:

– Правда? Ты бы обвинил тисте эдуров?

– Но кто ещё имеет подобную власть над Тенью? Явно не самозванец, который сидит сейчас на престоле!

Икарий промолчал. Он прошёлся вдоль края растекающейся лужи крови, словно искал какие-то знаки на неровном полу.

– Я знаю, кто этот яггут. Узнаю её работу. Небрежность в обращении с Омтоз Феллаком. Она была… отчаянной. Нетерпеливой, яростной. Она бесконечно устала от бесконечных попыток к'чейн че'маллей организовать вторжение, основать колонии на всех континентах. Ей было плевать на гражданскую войну, которая разгорелась среди к'чейн че'маллей. Эти Короткохвостые бежали от своих сородичей, искали убежища. Не думаю, что она сподобилась это выяснить.

– Думаешь, она знает о том, что здесь произошло? – спросил Маппо.

– Нет, иначе она бы вернулась. Хотя, возможно, она мертва. Столь многие умерли…

Ох, Икарий, хотел бы я, чтобы это знание оставалось сокрытым от тебя.

Ягг начал поворачиваться и вдруг замер:

– Я проклят. Этот секрет ты всегда стремишься от меня скрыть, верно? Я нащупал… воспоминания. Обрывки. – Икарий поднял руку, чтобы провести ладонью по лбу, но затем безвольно уронил её. – Я чувству… ужасные вещи…

– Да. Но они не принадлежат тебе, Икарий. Не тому другу, что стоит ныне передо мной.

Икарий помрачнел ещё больше, и от этого у Маппо разрывалось сердце, но трелль не отвёл взгляда, не оставил друга в момент душевных терзаний.

– Ты – мой защитник, – проговорил Икарий, – но защита не в том, в чём кажется. Ты рядом со мной, Маппо, чтобы защищать мир. От меня.

– Всё не так просто.

– Правда?

– Да. Я здесь, чтобы защитить друга, которого вижу сейчас, от… от другого Икария…

– Это должно прекратиться, Маппо.

– Нет.

Икарий снова взглянул на дракона.

– Лёд, – пробормотал он. – Омтоз Феллак. – Икарий повернулся к Маппо: – Сейчас мы уйдём отсюда. Отправимся в Ягг-одан. Я должен найти своих сородичей по крови. Яггутов.

И просить их заключить тебя в ледовую, вечную темницу, что отрежет тебя от всего живого. Но они в это не поверят. Нет, они попытаются тебя убить. Чтобы Худ с тобой разбирался. И на этот раз они не ошибутся. Ибо сердца их не страшатся выносить приговор, а кровь их… кровь их холодна, как лёд.