Охотники за костями. Том 1

Шестнадцать курганов насыпали в полулиге к югу от И'гхатана. Каждый – в сотню шагов длиной, тридцать шириной, и высотой в три человеческих роста. Грубо отёсанные известняковые глыбы и внутренние колонны должны были поддерживать сводчатую кровлю шестнадцати тёмных обителей, в которых упокоились кости малазанцев. Теперь к ним протянулись свежевырытые канавы, по которым густым потоком текли из города окутанные тучами мух нечистоты.

«Да уж, – мрачно подумал Кулак Кенеб, – яснее не скажешь».

Пытаясь не обращать внимания на зловоние, Кенеб направил коня к центральному кургану, который венчал когда-то каменный памятник в честь павших солдат Империи. Статую повалили, остался только широкий пьедестал. Сейчас на нём стояли двое мужчин и две собаки. Смотрели на неровные, выбеленные стены И'гхатана.

Курган Дассема Ультора и его «Первого меча», в котором не было ни тела Дассема, ни останков его воинов, погибших под этим городом столько лет назад. Большинство солдат знали об этом. Смертоносные, легендарные бойцы Первого меча были похоронены в безымянных могилах, чтобы уберечь их от осквернения, а погребение Дассема, по слухам, находилось где-то на окраинах Унты, в Квон-Тали.

И оно тоже, вероятно, пустует.

Виканский пёс Кривой повернул массивную голову, когда Кенеб заставил коня взбираться по крутому склону. Глаза с алыми веками, глубоко утопленные в плотном узоре шрамов, взгляд, от которого сердце малазанца похолодело. Кенеб понял, что лишь воображал, будто сдружился с этим зверем. Он должен был пасть вместе с Колтейном. Пёс выглядел так, будто его сшили на глазок из разрозненных, неопознаваемых кусков, так чтобы результат по форме примерно походил на собаку. Бугристые, асимметричные плечевые мышцы, шея толщиной с бедро взрослого мужчины, неровные, увитые мускулами задние лапы, грудь широкая, как у пустынного льва. Под пустыми глазами зверя – мощная пасть, слишком широкая, нос свёрнут набок, три могучих клыка видны, даже когда пасть закрыта, ибо большая часть кожи, которая их прикрывала, пропала при Падении Колтейна, а новая не наросла. Одно ухо обрезано, другое сломано и срослось так, что лежит плоско и под неестественным углом.

Обрубок хвоста Кривого не шевельнулся, когда Кенеб спешился. Если бы этот пёс начал вилять хвостом, Кенеб бы, наверное, на месте умер от потрясения.

Грязный, похожий на крысу хэнский пёс по кличке Таракан подбежал, чтобы обнюхать сапог Кенеба, а потом по-дамски присел и полил кожу струёй мочи. Выругавшись, малазанец отскочил и уже занёс ногу для пинка, но замер, услышав низкое рычание Кривого.

Вождь хундрилов Голл раскатисто захохотал:

– Таракан просто метит эту груду камней, Кулак. Видит Худ, внизу нет никого, так что и обижаться некому.

– Жаль, что нельзя сказать того же о других курганах, – проговорил Кенеб, снимая перчатки для верховой езды.

– Да, но это оскорбление лежит у ног жителей И'гхатана.

– Тогда Таракану стоило бы проявить чуть больше терпения, вождь.

– Худ нас побери, да это же просто треклятая собака! Думаешь, моча у неё скоро закончится?

Будь моя воля, не только моча бы закончилась.

– Это вряд ли, согласен. В этой крысе больше мерзкой жидкости, чем в бешеном бхедерине.

– Питание нездоровое.

Кенеб обратился ко второму мужчине:

– Кулак Темул, адъюнкт желает знать, объехали ли город твои разведчики-виканцы.

Молодой воин уже не был ребёнком. Со времени выхода из Арэна он вырос на две ладони. Худой, похожий на хищную птицу, в чёрных глазах – память о слишком многих утратах. Старые воины Вороньего клана, которые прежде отказывались ему повиноваться, теперь молчали. Темул не сводил глаз с И'гхатана и никак не дал понять, что вообще услышал слова Кенеба.

Голл говорит, он всё больше и больше походит на Колтейна. Кенеб уже знал о виканцах довольно, чтобы подождать ответа.

Голл откашлялся:

– На западной дороге следы массового исхода, всего за день-два до нашего прибытия. Полдюжины старых конников из Вороньего клана потребовали, чтобы им разрешили им гнать и трепать беженцев.

– И где они сейчас? – поинтересовался Кенеб.

– Ха! Охраняют вещевой обоз!

Темул заговорил:

– Сообщи адъюнкт, что все ворота закрыты. У подножия теля вырыли ров, который рассекает все насыпные дороги. Глубиной около человеческого роста. Однако шириной он лишь в два шага – врагу явно не хватило времени.

«Не хватило времени». Кенеба это удивило. Если подгонять работников, Леоман мог бы за один лишь день вырыть куда более внушительную преграду.

– Хорошо. Разведчики сообщали о боевых машинах на стенах или угловых башнях?

– Баллисты малазанского образца, ровно дюжина, – ответил Темул, – расставлены через равные промежутки. Никакого сосредоточения.

– Что ж, – протянул Кенеб, – глупо было рассчитывать, что Леоман так просто выдаст свои слабые места. А люди на стенах?

– Да, толпы. Все выкрикивали оскорбления моим воинам.

– И голые задницы показывали, – добавил Голл, отворачиваясь, чтобы сплюнуть.