Охотники за костями. Том 2

Конечно, Малазанская империя всё изменила. И хотя многие взрослые члены племени оставались даже во времена Масан Джилани, всё больше мужчин и женщин с юного возраста отправлялись познавать мир. Детей рождалось меньше. Полукровок стало много, ведь воины возвращались домой со своими новыми жёнами или мужьями, привнося в жизнь далхонцев всё новые и новые традиции. Только одно было и остаётся неизменным. Мы всегда возвращаемся домой. Когда путешествие подходит к концу.

Она скучала по роскошным зелёным лугам. По молодым и свежим ветрам. По серым тучам перед дождём, по грому, идущему по земле, когда дикие стада отправляются в свою ежегодную миграцию. И по езде верхом. Она всегда выбирала сильных, почти необузданных скрещённых далхонских жеребцов. По едва заметным следам того, что они происходят от зебр, тонко играющим на их шкуре, будто луч солнца на травинке. Звери, которые в любой момент могут пуститься в галоп или начать брыкаться. Скучала по их красным от чистой злобы глазам, когда они норовили её укусить. О, как же она любила этих лошадей!..

Ездовая лошадь Апсалар, конечно же, была куда более чистых кровей – долговязая и грациозная. Масан Джилани не могла не заметить, как гладкие мускулы скакуна играют под ней, и какой осмысленный взгляд в его тёмных, водянистых глазах.

Тьма сгустилась, и лошадь неожиданно шарахнулась, поднимая голову. Испугавшись, Масан Джилани потянулась за кеттрой, которую сунула в складку седла.

Тени, окружавшие её, обрели форму и набросились. Лошадь, крича, встала на дыбы, её кровь брызнула во все стороны.

Масан Джилани покатилась назад и сложилась в кувырок, падая с крупа пошатнувшегося зверя, аккуратно приземляясь в полуприседе. Она полоснула ножом вправо от себя, откуда на неё бросилась переливающаяся в полуночном свете тварь. Масан почувствовала, как лезвие вошло глубоко в тело, пройдя через две вытянутых лапы. Неистовый вопль боли. Существо отшатнулось, встало на четвереньки, припадая на изувеченные передние лапы. Перекинув клинок в обратный захват, она наскочила на тварь и вогнала нож в её чешуйчатую, кошачью шею. Тварь рухнула под давлением её голеней.

Слева раздался тяжёлый звук – это лошадь упала на бок, раздираемая ещё четырьмя такими демонами. Её ноги спазматически бились, а когда беднягу перевернули на спину, разрывая живот, – беспомощно месили воздух. Ужасающая сцена пожирания внутренностей сопровождалась не менее ужасающими рыками.

Перескочив через мёртвого демона, Масан Джилани побежала во тьму.

Один из демонов погнался за ней.

Он был слишком быстр. Звуки его шагов сзади звучали всё ближе, пока, в один миг, не затихли.

Она нырнула в тяжёлый, обещающий оставить пару ушибов, кувырок, краем глаза заметив размытые очертания длинного тела демона, что пронёсся над ней. В полёте Масан Джидани полоснула вперёд ножом, перерезав сухожилия на правой задней ноге существа.

Оно пронзительно завопило, накренившись в полёте. Раненая нога согнулась пополам, а тело по инерции развернуло.

Масан Джилани метнула нож. Увесистый клинок угодил остриём в плечо демона. Лезвие дошло до лопатки, отскочило от кости и улетело в ночь.

Вскочив на ноги, далхонка бросилась вслед за ним, перепрыгнув через брызжущего слюной зверя.

Коготь прошёлся по левому бедру, выбив её из равновесия. Масан неуклюже рухнула на каменистый склон. Плечо онемело от удара. Тело начало сползать вниз, прямо в лапы демону, но Масан упёрлась ногами в склон и начала карабкаться вверх, осыпая с каждым шагом горстки песка и гравия.

Острое лезвие вспороло её левую кисть до кости. Она нашла кеттру, упавшую на склон. Хватая рукоять неожиданно скользкими пальцами, Масан Джилани продолжила отчаянно карабкаться наверх.

Демон, оставшийся позади, совершил ещё один скачок, оказавшись очень близко, но земля поехала под ногами, и он с грохотом покатился вниз вместе с камнями и пылью, шипя и брызжа слюной.

Добравшись до вершины, Масан вскочила на ноги и побежала вслепую, почти ничего не видя во тьме. Она слышала, как демон вновь попытался погнаться за ней, но склон вновь осыпался дождём из камней и гальки. Впереди едва виднелся какой-то овраг, глубокий и узкий. В двух шагах от него она бросилась на землю, услышав оглушающий вой.

Второй вой отозвался, грохотом отдаваясь от скал, он звучал, словно тысячи душ нырнули в бездну. По телу Масан Джилани прокатился леденящий ужас, высасывающий все силы и волю к борьбе. Она лежала на камнях, поднимая дыханием облачка пыли перед лицом. Широко открытые глаза не видели ничего, кроме кучи булыжников на краю оврага.

Откуда-то снизу, оттуда, где умерла её лошадь, донеслось шипение трёх, ну, может, четырёх глоток. И в этом жутком, почти человеческом шипении, слышались нотки страха и паники.

Тьму вспорол третий вой, идущий откуда-то с юга, достаточно близко, чтобы она перестала трезво соображать. Масан поймала себя на том, что вытягивает руки, сгребая правой рукой щебень, а левой сжимая рукоять кеттры настолько, насколько это было возможно с её залитой кровью рукой.