Охотники за костями. Том 2

– Нижние боги, и вот с этим остальным приходилось иметь дело? – она дотянулась до трубки и кошеля с ржавым листом.

Миг спустя демон прошмыгнул в дверь, за ним следовал Л'орик с младенцем в руках.

Нахмурившись, Скиллара раскурила трубку.

– Ребёнок хочет есть, – сказал Л'орик.

– Ладно. Может, хоть так перестанет давить и течь. Давай сюда маленькую кровопийцу.

Высший маг подошёл ближе и протянул ей дитя.

– Ты должна признать, что эта девочка принадлежит тебе, Скиллара.

– О, да легко, она моя. Сразу видно по алчным глазёнкам. Во имя всего мира, Л'орик, лучше молись, чтоб от отца ей досталась только голубая кожа.

– Так ты знаешь, кто это был?

– Корболо Дом.

– Вот как. Думаю, он всё ещё жив. В гостях у Императрицы.

– Думаешь, мне не плевать, Л'орик? Я была под дурхангом. Если бы не Геборик, я бы осталась среди перебитых прислужников Бидитала. Геборик… – Она опустила глаза на сосущее её левую грудь дитя, щурившееся от дыма трубки. Подняла глаза на Л'орика. – А теперь проклятые т'лан имассы убили его – почему?

– Он был слугой Трича. Идёт война между богами, Скиллара. А платить за это приходится смертным. Нынче опасно быть истинно верующим – в кого-либо и во что-либо. Разве что, может, в сам хаос – ибо воистину он набирает силу в нынешние времена.

Серожаб был занят вылизыванием и сосредоточился, похоже, на новых конечностях. Весь демон выглядел каким-то… уменьшившимся.

Скиллара сказала:

– Итак, ты воссоединился со своим фамильяром, Л'орик. А значит, можешь уходить, куда там тебе надо и по каким делам. Можешь уходить – и убраться отсюда, как можно дальше. Я дождусь, пока Резчик очнётся. Он мне нравится. Думаю, я пойду за ним. Великое задание окончено. Убирайся.

– Не раньше, чем удостоверюсь, что ты не покинешь своё дитя на произвол судьбы, Скиллара.

– Это не произвол. Не больше, чем любое другое будущее. Здесь есть двое женщин, обеих звать Джессами, они позаботятся о ней. Воспитают её как следует, им, похоже, нравится этим заниматься. Думаю, это славно. И кстати, я проявляю щедрость: я ведь не продаю её? Нет, я просто дура. Я отдаю её.

– Чем чаще и дольше будешь держать эту девочку, – сказал Л'орик, – тем меньше вероятность, что ты совершишь то, что задумала. Материнство – это состояние души, вскоре ты это поймёшь.

– Отлично, так почему ты всё ещё здесь? Всё ясно, я обречена на рабство, как бы я ни боролась.

– Духовное откровение – не рабство.

– Много же ты знаешь, Высший маг.

– Вынужден сказать тебе, что твои слова глубоко потрясли Серожаба.

– Он это переживёт. Он, похоже, что угодно переживёт. Ладно, я собираюсь сменить грудь, вы двое желаете посмотреть?

Л'орик развернулся на каблуках и вышел.

Серожаб поднял на Скиллару огромные прозрачные глаза.

– Я не потрясён. Мой брат недопонял. Приплод выходит в мир и сам ищет пропитание, каждый детёныш борется за свою жизнь. Воспоминания. Много опасностей. Промежуточные мысли. Печаль. Теперь я должен последовать за братом, ибо он сильно и тяжко переживает множество вещей этого мира. Тепло. Я бережно сохраню своё восхищение тобой, потому как оно чисто в силу недостижимости, определённого завершения. Каковое было бы, признай, воистину нелепо.

– Нелепо – это не совсем то слово, что приходит мне первым на ум, Серожаб. Но спасибо за проявление чувств, пусть даже таких извращённых и противоестественных. Послушай, и попробуй научить Л'орика, ладно? Всего паре вещей, вроде скромности, например, и смирения. А нерушимую убеждённость в своей правоте выбивай из него всеми четырьмя лапами. Она его делает невыносимым.

– Это от отца у него, увы. Родители Л'орика… ох, не важно. Прощай, Скиллара. Сладкие фантазии медленно и изысканно высвобождаются в тёмных уголках моего воображения. Всё, что нужно для подпитки духа.

Демон заковылял прочь.

Твёрдые десны сомкнулись на её правом соске. Боль и удовольствие, боги, что за жалкий и сомнительный союз. Что ж, хотя бы прекратится этот перекос; Нулисс прикладывала младенца к её левой груди с момента рождения. От этого появлялось чувство, будто она – плохо навьюченный мул.

Во внешней комнате звучали голоса, но Скиллара не стала вслушиваться.

Они забрали Фелисин Младшую. Это было самым жестоким. Для Геборика хотя бы наступил покой, конец тому, что мучило его, да и он-то был уже стариком. С него довольно спрошено. Но Фелисин…