Охотники за Костями

— Лейтенант, вам так уж не терпится убивать малазан? Если да — вылезайте из лат и плывите на берег. Если Опонны смилуются, акулы вас не найдут. Хотя лично я буду горячо молиться об обратном. Вы прибудете как раз вовремя к отрубанию собственной головы, и мне придется искать нового лейтенанта, что, если подумать, будет не очень трудно. Уверяю вас. Может, Ханфено — в нем есть офицерский задаток. Не выше лейтенанта, разумеется. Почти так же крут и непроходимо туп, как вы. Давайте, выкарабкивайтесь из доспехов. Сенни успеет собрать ставки.

— Благодарю, сэр. Я лучше тут.

— Очень хорошо. Еще одна жалоба, лейтенант, и я выброшу вас за борт самолично.

— Так точно, сэр.

— В доспехах.

— Так точно, сэр.

— И вычту доспехи из жалования.

— Разумеется, капитан.

— Не пытайтесь сохранить за собой последнее слово. Убью.

— Так точно, сэр.

— Лейтенант…

Прыщ закрыл рот. И некоторое время молчать ему удавалось.

* * *

С едва слышным шелестом на перекошенной крыше возник темный силуэт. Помедлил, оглядывая разбросанные по крутому скату тела. Приблизился к зияющей у края дыре.

И тут из ниоткуда материализовалась другая фигура, присела над трупом, что лежал лицом вниз у провала. В спине трупа торчала стрелка с оперением из жаберных крышек какой — то крупной рыбы, бледных и полупрозрачных. Призрак поднял лицо, изучая приближавшегося.

— Меня убил Глава Когтя, — прошипело привидение, показывая на собственное тело. — А я проклял его имя на последнем выдохе. Думаю… да, именно поэтому я еще здесь, не готов пройти во врата Худа. Это дар… тебе. Он убил Калама Мекхара. Картулианским паральтом. — Призрак изогнулся, показывая на край дыры. — Калам… он вытащил стрелу… разумеется, смысла в этом не было… паральт уже попал в кровь. Но я не сказал Жемчугу… он еще здесь, барахтается на самой грани. Возьми. Много яда осталось. Возьми. Для Главы.

Еще миг и — призрак исчез.

Фигура в темных, просторных одеждах склонилась, одетой в перчатку рукой взяла запачканную кровью стрелку. Спрятала в складку пояса, встала и тоже исчезла.

* * *

Разрывая извивы темной магии, одиночка с ошеломляющей быстротой неслась по улицам, умело избегая всех ловушек — сверкающих заворотов Высшего Рюза, шепчущих завлекалок Мокра — а потом и пожирающих свет путей Рашана, по которым только что прокрались ассасины. Она встала на их след, быстро нагоняя, держа в руках по кинжалу.

У входа на набережную Когти появлялись из садков, сходились по двадцаткам, готовясь напасть на иноземных солдат и на тех, кто находится на двух причаливших кораблях.

Одиночка быстро приближалась; ее движения стали текучими, запутанными, породили множество теней; подкрадывание вскоре стало чем-то совершенно иным — быстрее, чем человеческий глаз мог бы разглядеть сквозь темноту и дым, она напала на первую из Рук.

Кровь простынями плеснулась в воздух, тела полетели по сторонам ее пути; в ряды убийц ворвалась буря смерти. Когти поворачивались, кричали и умирали.

* * *

Глава Когтя Жемчуг обернулся на звук. Он с двадцатью Руками находился в арьергарде; сейчас почти весь его арьергард извивался, исходил кровью на мостовой… что-то — кто-то — прорывалось между ними. "Боги подлые…" Теневой Танцор. "Кто это — Котиллион?" В грудь острыми крючьями вонзился ледяной ужас. "Бог. Покровитель Ассасинов пришел за мной.

Клянусь Каламом Мекхаром, он пришел за мной!"

Он крутанулся, панически отыскивая щель для бегства. "К Худу мои Руки!" Жемчуг оттолкнул подчиненных и побежал.

Проглоченный тьмой проулок между складами. Еще немного оторваться… он откроет свой садок, прорвет дыру — и головой вперед. "Прочь от всего этого!"

Руки сжимали оружие. "Если мне крышка, умру сражаясь — бог там или не бог…"

В проглоченный тьмой проулок… сзади вопили, вопли быстро приближались… Жемчуг, словно утопающий, искал вход в садок. Мокра. "Используй его. Искази реальность, пробейся в другой Путь — в Рашан, потом в Имперский, потом…"

Ответа на поиск не было. В груди захрипело, Жемчуг рванулся в глубь проулка…

Кто-то сзади — уже за спиной…

Болезненные касания к подколенным жилам — потом он был одной рукой поднят над черными плитами мостовой, брошен о стену. От столкновения онемело пол-лица, он упал на спину… рука схватила снова, пальцы давили, поднимая голову… холодное железо вошло в рот, разрезая щеки, отсекая язык. Давясь кровью, Жемчуг заворочал головой — и был снова схвачен и брошен, теперь о другую стену. Сломалась рука. Он упал на бок — каблук с силой молота врезался в бедро… кость превратилась в крошево — "боги, какая боль" — боль окутывала разум, побеждала… "садок… где…"

Тишина.

Напавший склонился над ним. Присел на корточки. Жемчуг ничего не видел — кровь залила глаза — в голове дико звенело, свело живот, и он выблевал на камни кровью и мясом с остатка языка. "Лостара, любовь моя, подойди к вратам — и увидишь меня. Уже иду".

Голос тихий и спокойный зазвенел очень ясно, пугающе близко: — Последняя моя цель. Ты, Жемчуг. Я думала убить тебя быстро. — Долгая пауза; он слышал ровное, размеренное дыхание. — Но за Калама Мекхара…