Охотники за Костями

Икарий осторожно присел, чтобы глаза его оказались на уровне глаз бунтующего Таралека. — Я проснулся сегодня более свежим, более счастливым, чем когда-либо. Я ясно чувствую, что прав. Во мне теплота, мягкая и утешительная. Она не исчезает. Не понимаю тебя, друг…

— Тогда, — проскрежетал гралиец полным яда голосом, — я должен снова рассказать тебе. Кто и что ты есть. Я должен рассказать и приготовить тебя. Ты не оставляешь выбора…

— Не нужно, — мягко ответил Икарий, кладя руку на плечо Таралека.

— Глупец! — прошипел гралиец, сбрасывая руку. — В отличие от тебя я помню! — и сплюнул.

Икарий встал и поглядел на старого друга с высоты своего роста.

— Не нужно, — сказал он снова и отвернулся.

"Ты не понимаешь.

Уже не нужно".

* * *

Он стоял на самой высокой башне Замка Обманщика. Ничего не выражающие глаза взирали на хаос внизу. Корабли Адъюнкта выходили из гавани, устремляясь в темные просторы моря.

Справа от него, всего в трех шагах, начиналась трещина, придавшая всей смотровой платформе угрожающий крен. Трещина возникла едва год назад, она проходит через всю крепость, до погребов; усилия инженеров не приносят результатов, что ставит их компетентность под серьезное сомнение. Старое сердце Малазанской Империи ранено, и он не ждет, что оно долго продержится.

Человек ощутил рядом присутствие, но не обернулся. — Император, — раздался его тихий голос, — давненько не виделись…

Шепот Темного Трона прозвучал тихой угрозой: — Ты всегда таким будешь, Тайскренн? Всегда и всюду? — Тихое фырканье. Голос раздался ближе: — Ты снова позволил загнать себя в клетку. С ума меня сведешь.

— Ночь выдалась хлопотливая, — заметил Верховный Маг Империи.

— Ага, ты ощутил мою… деятельность? Разумеется! Не такая прочная клетка, как мне казалось.

— Я смею рассматривать происходящее с отдаления. — Маг помолчал. — Как и ты. — Он глянул на бесформенную кляксу тьмы рядом. — Подозреваю, новая роль мало что изменила.

— Ты вступил в заговор с Быстрым Беном и Каламом. Ты помчался к ним на Семиградье — и чего достиг? Императрица стоит на зыбучем песке, джисталь бродит без оков по коридорам власти, Коготь ослаблен и прогнил изнутри, мои верные виканы в осаде. Скажи-ка, Тайскренн, мог ли ты предвидеть ответ Д'рек на измену жрецов и жриц?

— Измену?

— Д'рек истребила твоих сотоварищей! В каждом храме!

Верховный Маг помолчал. Бог становился все беспокойнее. — Год назад один мой старый друг спешно направился сюда, отплыв из Великого Храма Д'рек в Картуле.

— Так ты знал?

Тайскренн тихо улыбнулся: — Нанятый им корабль принадлежит мне. Увы, он об этом не ведал.

— Так и знал! — воскликнул Темный Трон. — Ты никогда не покидал культа!

— Осенняя Змея — вестница смерти, а смерть приходит ко всем. Ко всем нам, смертным. Как можно забывать об этом? Какой смысл?

— Империя — моя! Не Д'рек! Не твоя!

— Император, твоя паранойя всегда пугала меня даже больше твоей жадности. Во всяком случае, Лейсин правит… пока что. Или, — покосился он на бога, — ты планируешь триумфальное возвращение?

— Спасти всех от самих себя? Ну уж нет. Ненависть — самый цепкий сорняк нашего мира… особенно если люди вроде тебя бездействуют.

— Я насадил много садов, Император, но все они одичали или погибли.

— Почему ты согласился стать затычкой для Быстрого Бена?

Верховный Маг удивленно моргнул.

— И почему он не позвал тебя, когда я послал его в такой кошмар?

— Я был бы очень разочарован, — медленно проговорил Тайскренн, — если бы он позвал меня так скоро. Я уже сказал, что смотрю на дела в нашем мире из отдаленной перспективы.

— Почему Д'рек не убила тебя?

— Она пыталась.

— Что?!

— Но я отговорил.

— ВОЗЬМИ МЕНЯ БЕЗДНА, КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

— Даже боги должны уметь сдерживать темперамент, — заметил Тайскренн, — дабы не подавать дурной пример.

— Что ты сказал Д'рек?

— То, что сейчас сказал тебе.

— Мой темперамент в порядке! Я совершенно спокоен — исхожу яростью и гневом, да, но спокоен!

Они помолчали. Наконец бог пробормотал: — Бедные мои виканы…

— Они не так уязвимы, Император, как ты страшишься. У них будут Нил и Нетер. У них будет Темул, а когда он состарится — через десятки лет — он обучит юного воина, чье имя Колтейн. — Маг сложил руки за спиной, хмурясь на застланный дымом город. Занималась заря. — Если хочешь страшиться — страшись за своего ребенка.

— Я ничего не…

— Лжешь. Темп вышел из Щупова кабака — и ты убежал.

— Тактическая необходимость!

— Разумеется.

— Ты сидишь в гадючьем гнезде. Рад за тебя. Прощай.

Тайскренн изобразил поклон. — Император, прошу передать приветствия Котиллиону.

— Передай сам, если осмелишься.

— Не я отнял у него Калама. Кстати, ассасин жив?

— Он в Мертвом Доме. Достаточный ответ?

— Не вполне.

— Знаю! — Темный Трон радостно захихикал и пропал, словно туман на ветру.

* * *

Утро выдалось ясное, солнце уже припекало; старший следователь остановился у входа в Имперскую Канцелярию Картула, поправил мундир, убедившись, что на нем ни складочки; лизнул ладони и заботливо пригладил буйные волосы. Ну, буйные в его представлении. Бросил взгляд на сапоги, удостоверившись, что они начищены до блеска — и торопливо взбежал по ступеням.