Охотники за мифами

Фрост шел впереди, ведя их за собой. С тех пор как демон Аэрико покалечил его, зимний человек в основном молчал. А обычно немногословная Кицунэ, наоборот, все время шла теперь рядом с Оливером и вела с ним беседы. Как показалось ему, с той целью, чтобы спутник лучше познакомился с чужим миром и не страдал от глубины своего невежества. Но Оливер уже привык к лукавой ипостаси Кицунэ, и ее превращение в терпеливую наставницу оказалось для него неожиданным.

Ее меховой плащ переливался в лучах лунного света, когда они, следуя за зимним человеком, отошли далеко от дороги и с тыла приблизились к каменному дому, расположенному на краю Бромфилда. Оливер услышал, как в доме кто-то играет на скрипке. Нежный, чарующий звук не только удивил, но и успокоил его.

Они пробирались задами, севернее Дороги Перемирия. Почти возле каждого домика рос чудесный сад. В окнах некоторых домов они видели их обитателей. Люди ужинали, пили чай со сладостями, играли в настольные игры. В окне одной из комнат, уставленной рядами книг, мужчина с густыми черными волосами и удлиненным лицом читал, сидя в кресле с высокой спинкой. Оливер сразу вспомнил свой дом и почувствовал укол меланхолии. Он завидовал этому человеку и тому покою, что исходил от удобного кресла и старой книги.

— Оливер! — шепнула Кицунэ, обдав его ухо теплым дыханием и коснувшись руки мягким мехом.

Он повернулся к ней. Большие нефритовые глаза серьезно смотрели на него.

— Не останавливайся. Друзья могут найтись и здесь, но кое-кому из людей наверняка захочется получить вознаграждение, о котором говорил Аэрико.

Кивнув, он отошел от окна. Кицунэ устремилась за Фростом — тот уже обогнал их на целых два дома. Но сперва она сделала странный жест, точно хотела взять Оливера за руку. Он заморгал от удивления. Кицунэ тотчас убрала руку под плащ, и он не мог понять — то ли она просто хотела подать ему руку, то ли это был знак, а может, ему просто почудилось.

Фрост остановился за коттеджем, который по размеру превышал все дома, мимо которых они уже прошли. Лунный свет под тысячей углов отражался от его льдистой крыши и стены, словно дом облачился в мириады крошечных звезд. Оливер подумал, уже не впервые, что, может быть, это присутствие зимнего человека навело его на такие мысли. Но, поразмыслив, он счел это умозаключение довольно глупым. В конце концов, зимний человек — сам Джек Фрост — сотни зим бродил по миру, где родился Оливер, оставаясь незаметным для любопытных глаз.

Зимний человек окликнул Оливера с Кицунэ.

Оба поспешили к нему, осторожно косясь на вишни, росшие на заднем дворе дома. Это неожиданное напоминание об ужасном утре оказалось не слишком приятным. Оливер даже вздрогнул, увидев деревья. Он снова надел парку, и ружье в чехле у него за спиной шуршало при беге, задевая жесткую ткань.

Кицунэ, как всегда, двигалась абсолютно беззвучно.

Не успели они догнать Фроста, как Оливер услышал цоканье копыт, доносившееся с Дороги Перемирия. Поравнявшись с зимним человеком, они спрятались за угол и выглянули на Дорогу. Там действительно ехала телега, вот только животные, запряженные в нее, оказались вовсе не лошадьми. Тела почти лошадиные, но головы — как у гигантских орлов. К тому же у зверей, кажется, имелись крылья. На облучке сидел человек — больше любого из людей, которых Оливер когда-либо видел. Не великан, по стандартам этого мира, но почти такой же огромный. Телега была нагружена бочками, и на одном из бочонков примостилось какое-то темное, скрюченное существо — что-то вроде гоблина. Издалека (а Оливер подозревал, что и вблизи тоже) определить пол гоблина было невозможно. Существо куталось в лохмотья, вместо волос сияла лысина, а кожа в лучах уличного фонаря отсвечивала тошнотворно-зеленым цветом.

Телега проскрипела мимо. Оливер обернулся к Кицунэ. С языка готово было сорваться множество вопросов. Но женщина-лиса уже приложила палец к губам, слегка покачав головой. Словно искра пробежала между ними. Мгновение он просто смотрел на нее, а затем отодвинулся, удивляясь, как легко ей удалось проникнуть в его мысли. Красота Кицунэ обезоруживала, но вряд ли это могло быть объяснением. «Ее мифическая природа — не единственная причина, — подумал он. — Тут нечто иное».

С Дороги Перемирия послышался смех. По улице неторопливо шли трое вполне обычных людей, мужчина и две женщины. Они веселились, явно получая удовольствие от общения. Оливер с радостью отметил про себя, что одеты они старомодно, но все-таки не архаично. На мужчине были синие джинсы, сапоги и тяжелый пиджак — того рода, какие его мать всегда называла «бушлат», вошедший в моду благодаря матросам всех флотов мира. Темно-синий шерстяной бушлат.

«Парку придется снять, — подумал Оливер, — но в общем-то, смешаться с местным населением будет не так уж трудно».

Когда Дорога снова опустела, Фрост махнул, чтобы они следовали за ним. Все трое пересекли задний двор какого-то домишки и подошли к двухэтажному зданию с покатой крышей, под которой виднелось несколько маленьких, как глазки, окошек — видимо, мансарда.

В доме было темно.