Охотники за микробами

Теперь вы, конечно, спросите, почему до сих пор не сделана попытка применить в широком масштабе лихорадочно-химическое лечение к больным с ранней формой сифилиса. Если эту страшную болезнь труднее всего лечить, когда она запущена; если лихорадочно-химическое лечение предупреждает размягчение мозга, против которого одни лекарства обычно не помогают; если можно остановить наступающую сифилитическую слепоту и вернуть человеку зрение, когда одними лекарствами не удалось этого сделать; если найден, наконец, практический метод лечения запущенных случаев сифилиса, — то почему же это мощное оружие не может оказаться наилучшим средством, когда болезнь только началась?

Разрушительное действие сифилиса сказывается не только на тех несчастных, которые составляют одиннадцать процентов всего населения наших сумасшедших домов. Сифилис приводит к смерти много тысяч американских граждан, которых считают умершими от сердечной болезни, не установив ее связи с сифилисом. Он высасывает жизненную энергию сотен тысяч людей, превращая их в полуинвалидов; он загоняет сотни тысяч в печальные ряды нетрудоспособных. Так не пора ли заняться изысканиями нового практичного, безопасного, быстрого и мощного способа лечения раннего сифилиса?

Есть тысячи врачей и миллионы введенных в заблуждение, ложно информированных сифилитиков, которые думают, что короткий курс лекарственного лечения, если сифилис вовремя обнаружен, является достаточным. Едва ли это так. Это верно, конечно, что если рано поставить диагноз и провести затем полный, идеальный курс лекарственного лечения, то восемьдесят шесть процентов больных можно вылечить. И тем самым можно низвести до минимума опасность распространения болезни на других людей. Таков план широкой кампании за контроль над сифилисом, возглавляемой деятелем здравоохранения Томасом Паррэном, и этот план находит поддержку у всех подлинных борцов со смертью.

Но доктор Паррэн и сам едва ли уверен, что лучшее оружие для борьбы с ранним сифилисом уже найдено.

Почему у такого большого количества людей случается возврат после «идеального» лекарственного лечения, и они делаются сердечными больными, или слепнут, или сходят с ума и умирают? Почему восемьдесят четыре из каждой сотни больных, получающих лечение в пяти лучших сифилитических клиниках Америки, даже не заканчивают курса уколов, который должен их сделать по крайней мере неопасными для других?

Известный борец с сифилисом Джозеф Эрл Мур объясняет это в двух словах.

«Надо признать, — говорит он, — что если даже открыть больше клиник — лучших клиник и бесплатных клиник, то при существующих методах лечения контроль над сифилисом будет все-таки далеко не совершенным: лечение слишком длительно, слишком болезненно, слишком опасно и слишком дорого. Попытки исследователей найти более верный и, что особенно важно, более быстрый метод лечения должны всячески поощряться».

Трагедия заключается вот в чем: лекарственное лечение обладает обманчивой способностью быстро ликвидировать первые внешние симптомы сифилиса. Оно заставляет бледного спиралеобразного микроба скрыться с глаз. И вот из-за ложного чувства успокоенности и из-за дороговизны долгого лечения или от того, что в некоторых клиниках с больными обращаются, как с животными, у них появляется склонность бросить это утомительное лечение, на которое требуется почти два года. Но есть и более грустная причина того, что многим не удается вынести до конца эту химическую пытку, которая могла бы предохранить их от конечных страшных последствий сифилиса.

Лекарства — это яды. Граница между тем количеством, которое требуется, чтобы убить сифилитический микроб, и количеством, которое может оказаться смертельным для жертвы этого микроба, угрожающе узка. Нет, к сожалению, опубликованных данных о том, сколько больных уже убито сильным мышьяковым лечением.

Но вот в Дэйтоне молодой доктор Уорли Кенделл сделал интересное открытие. Некоторые больные сифилисом настолько чувствительны к мышьяку, что даже от самых маленьких доз у них получается тяжелое, иногда даже смертельное воспаление кожи. Можно бы думать, что для этих несчастных комбинация высокой лихорадки с мышьяковым ядом должна быть безусловно смертельной. Кенделл, к счастью, нашел совершенно обратное. Если впрыснуть в вену такому больному мышьяк в тот момент, когда он находится на высших градусах машинной лихорадки, он переносит мышьяк, как все прочие смертные.

Симпсон и Кенделл не берутся объяснить эту приятную загадку, но не надо быть ученым человеком, чтобы понять, насколько это утешительно для миллионов американских сифилитиков.