Охотники за мраком

Рядом с ним появились Флойд и Джералд, готовые вступиться за этого отчаянного незнакомого человека, к которому неожиданно почувствовали горячую симпатию. Небрежно отпихнув тощего Аскета, к ним приблизился высокий крепкий малый с простодушным лицом и фигурой качка-культуриста.

— Я с тобой, коп, — бросил он через плечо, становясь рядом.

— Спасибо, приятель, — усмехнулся полицейский, — и вам, ребята, спасибо, — обратился он к Охотникам, — но лучше бы вы шли отсюда подобру-поздорову. С этими подонками я и сам разберусь, а вам вряд ли удастся унести отсюда ноги. На Осторе суровые обычаи.

Флойд усмехнулся в ответ.

— После подземного дьявола, протоплазменных «призраков»-двойников и трехглазых глорков небольшая стычка с какими-то мерзавцами может лишь позабавить нас. Не правда ли, Джерри?

Но Джералд был настроен не столь оптимистично. Большинство присутствовавших здесь старателей симпатизировало Задире Клайну — кто из страха перед ним, кто из извечной неприязни к «фараонам», а кто и потому, что и у самого совесть была не чиста и руки были обагрены человеческой кровью. Убийство на Осторе считалось делом обычным, и поступок Клайна, неожиданно преданный полицейским гласности, ни у кого не вызвал ни возмущения, ни даже недовольства. Были, правда, здесь и такие, кто счел за разумное остаться в стороне и в столь щекотливом деле соблюсти нейтралитет. Тот старатель, что предложил полицейскому помощь, был единственным, кто открыто принял сторону представителя закона.

За спинами четырех молодчиков из шайки Задиры Клайна сгрудилось человек десять-двенадцать подвыпивших старателей, пожелавших пустить кровь ненавистному копу, а заодно и тем троим выскочкам, осмелившимся устанавливать здесь свои правила. Зловеще блеснули ножи. На Осторе старателям запрещено было носить огнестрельное оружие, и правило это неукоснительно выполнялось, но ножи были у всех.

Клайн снова овладел собой.

— Может быть, коп, ты захочешь взять меня под арест? Валяй, вот он я, можешь брать голыми руками.

— Сколько раз твердил себе, — покачал головой полицейский, глядя в заплеванный пол, — не трожь дерьмо — не будет вонять. Так нет же, опять влез по самые уши. Эй, Ганс, — крикнул он бармену, — налей-ка еще стаканчик.

Пустой стакан заскользил по гладкой пластиковой стойке. Ганс ловко поймал его.

— О'кей, Берт, — невозмутимо отозвался он, выхватывая откуда-то снизу бутылку виски. — С содовой или как всегда?

— Сам знаешь, старина, — небрежно бросил полицейский.

Гансу был симпатичен этот нелюдимый и нескладный человек, появившийся на Осторе три месяца назад. Сам Ганс по праву считался старожилом — он прилетел сюда одним из первых, когда «голубое золото» только начинало входить в моду, — и потому без опасений выказывал расположение тому, кто ему нравился. Плевать он хотел на всех этих головорезов с высокой колокольни. Старатели знали это и ценили его независимость.

Плотная группа старателей обступила четверку храбрецов с трех сторон. Чувствуя поддержку, Задира Клайн вертел в руках нож и злорадно ухмылялся.

— Ну и влипли же мы, — с досадой пробормотал Джералд. Перевес явно был не на их стороне. У них не было даже ножей.

— Что здесь происходит, черт побери? — прогремел внезапно грозный голос.

В рядах старателей произошло смятение. Взоры присутствующих устремились к входным дверям.

А у дверей, широко расставив ноги, стоял Крис Стюарт с ручным гамма-излучателем наперевес. Позади него возвышалась светящаяся фигура Коротышки Марка. Воинственный вид обоих Охотников не предвещал ничего хорошего.

Стюарт обвел взором помещение таверны, на одно короткое мгновение задержавшись на Флойде и Джералде. Потом решительно шагнул вперед.

— Прочь с дороги! — рявкнул он.

Толпа тут же рассеялась. Ножи исчезли, старатели молча возвращались на свои места. Никто не смел открыто взглянуть в холодные, отдающие стальным блеском, глаза капитана Охотников. Воспользовавшись общей суматохой, Задира Клайн со своими дружками поспешил убраться из таверны. Мощный гамма-излучатель Криса Стюарта вкупе с зеленой фигурой великана-боксера в миг сбили с него спесь.

— Какого черта, Стюарт! — недовольно проворчал полицейский, развалившись у стойки. — Мы только начали было веселиться.

— Хорошо веселье! — пожал плечами Флойд.

Стюарт внимательно посмотрел на полицейского.

— Берт Джервис! — узнал он старого друга.

— А то кто же, — невозмутимо отозвался полицейский. — Инспектор осторианской полиции Берт Джервис собственной персоной.

— Вот уж не ожидал! Откуда ты здесь, Берт?

— Откуда и все. — Берт ткнул пальцем в потолок. — Прямиком с небес спустился.

— Да ты можешь говорить серьезно!

— Время серьезных разговоров прошло, Стюарт. Настало время веселья и черной чумы. Будем же пировать, Стюарт! Ибо и это время скоро пройдет — и наступит тогда черная-черная вечность и черное-черное ничто.

Стюарт нахмурился.

— Ты пьян, Берт. Пойдем отсюда, нам надо поговорить.

— Иди к черту, Стюарт. Я останусь здесь.

Марк приблизился к капитану.

— Поговорить можно и здесь, командир, — вмешался он. — Честно говоря, я не прочь промочить горло.