Охотники за нацистами

Петар Коцев из села Крупиште едва успел вернуться домой с полей, когда нацисты собрали всех местных мужчин и построили в шеренги по десять человек. Он встал в передний ряд одиннадцатым, и в последний момент солдаты его оттолкнули, а десятерых тут же расстреляли, после чего открыли огонь по всем остальным. Петар бросился бежать, укрылся примерно в полутора километрах от деревни, в устье реки, среди холмов, и пробыл там около месяца. «Когда я вернулся, – вспоминает он, – от нашего дома оставались только стены. Все сгорело».

Ристо Огнянов показал мне небольшой монумент, установленный в память о сорока девяти погибших жителях деревни. На этом самом месте нацисты приказали Ристо и его односельчанам сесть на корточки. Как только раздались выстрелы, он повалился на землю, притворившись мертвым. Потом солдаты стали стрелять упавшим по ногам, проверяя, все ли убиты. Ристо спасло то, что он лежал под двумя трупами. Когда нацисты ушли, он и еще двое выживших выползли из-под груды окровавленных тел. «Для меня 14 октября – второй день рождения, – сказал Огнянов со слезами на глазах. – Начало моей второй жизни».

В других деревнях я слышал похожие истории, которые, конечно, не свидетельствовали о прямой причастности Вальдхайма к массовым убийствам, однако доказывали, что резня была устроена всего лишь через два дня после написания доклада, а значит, он, вероятно, – одно из звеньев цепи, ведущей к кровопролитию.

До тех пор мне ни разу не доводилось разговаривать с Илаем Розенбаумом. Интервью у него, как и у других членов Всемирного еврейского конгресса, брал мой нью-йоркский коллега. Но после выхода моей статьи Розенбаум позвонил мне сам и спросил:

– Свидетели, с которыми вы разговаривали, уверены, что не путают дату?

– Абсолютно, – подтвердил я.

* * *

Разразился скандал, в результате которого за пределами Австрии многие стали смотреть на Вальдхайма с подозрением. Но среди соотечественников оказалось предостаточно таких, кто поверил, будто политика оклеветали. В мае ему не хватило нескольких процентов до победы в первом туре, и на начало июня был назначен второй тур. В этой связи Вальдхайм и его сторонники удвоили усилия по отражению атаки, возглавляемой Зингером, генсеком Всемирного еврейского конгресса, и Ицхаком Шамиром, министром иностранных дел Израиля.

На предвыборном митинге, который я посетил,[679] кандидат в президенты много говорил о клеветнических «голосах из-за рубежа». «Ни герр Зингер, американец, ни герр Шамир, израильтянин, не имеют права вмешиваться в жизнь другого государства, – заявил он, явно намекая на то, что евреев нужно проучить, а затем переменил тему: – Дамы и господа, довольно о прошлом! В настоящем у нас есть и более важные проблемы».

Сосредоточив усилия на «антиклеветнической» кампании, Вальдхайм отказался от дебатов со своим оппонентом-социалистом и заявил, что больше не будет общаться с иностранной прессой. Когда я подошел, чтобы узнать, не сделает ли он для меня исключение, его злоба обрушилась на мою голову: «В своем репортаже, скажу вам прямо, вы так исказили истину, что впредь я не намерен отвечать на ваши вопросы. Когда речь идет обо мне, вы видите только негативное, а позитивного предпочитаете не замечать». Все обвинения в свой адрес Вальдхайм назвал «вымыслом», но, заметив у меня в руке диктофон, прибавил: «Это не официальное заявление».

Венский психиатр Эрвин Рингель указывал на абсурдность предвыборной кампании Вальдхайма, который вначале похвалялся тем, как его уважают за границей, а под конец предвыборной гонки объявил себя жертвой международного заговора. «Сперва нам говорили: “Голосуйте за Вальдхайма, потому что весь мир его любит”, теперь же говорят: “Голосуйте за Вальдхайма, потому что весь мир его ненавидит”»,[680] – писал Рингель.

Но в электоральном плане такая тактика себя оправдала. Во втором туре Вальдхайм победил с хорошим отрывом. И заявил в адрес тех, кто ответствен за направленную против него «клеветническую кампанию»: «Даже если члены Всемирного еврейского конгресса будут рыться в архивах до скончания века, им не удастся найти ничего компрометирующего меня».[681]

Однако впоследствии ВЕК все же отпраздновал успех, хотя и небезоговорочный. В апреле 1987 года Управление специальных расследований, где раньше работал Розенбаум, опубликовало собственный отчет. В нем говорилось, что в годы службы на Балканах Вальдхайм «способствовал созданию благоприятных условий для деятельности нацистских вооруженных сил, совершавших многочисленные акты насилия по отношению к мирным жителям»,[682] такие, как резня в районе Кочане-Штип и депортация греческих евреев. На основании этого отчета Вальдхайм попал в список лиц, которым запрещено въезжать на территорию США, а также выступать перед Организацией Объединенных Наций, которую он прежде возглавлял.

Отработав на посту президента один срок, политик не стал участвовать в следующих выборах.