Охотники за нейтрино

Конечно, результаты этого испытания выглядят многообещающими, но они же демонстрируют и недостатки предложенной технологии. Во-первых, нейтринные детекторы на нефтяных маслах очень сложно устанавливать. Поэтому исследователи из нескольких стран – в том числе Бразилии, Канады, Франции и США – экспериментируют с детекторами, где вместо нефтяных масел применяются вода или пластик[43]. Кроме того, не под каждой атомной станцией можно установить детектор. Однако при большой мощности ректора это не является проблемой. Если детектор расположен достаточно близко от реактора, то поток нейтрино будет заметен гораздо лучше любых фоновых «помех», вызываемых космическими лучами. Некоторые ученые ожидают, что компактные и надежные детекторы антинейтрино уже в ближайшей перспективе будут устанавливаться на АЭС, чтобы гарантировать соответствие эксплуатации этих станций нормам МАГАТЭ. Операторы АЭС даже могут извлечь из этого экономическую пользу: усовершенствовать свои реакторы, корректируя их работу по результатам отслеживания потока нейтрино в реальном времени. В случае аварии или нештатной ситуации нейтринный детектор сможет инициировать экстренную остановку реактора.

Другие ученые мыслят еще более масштабно, полагая, что их работа может быть интересна службам разведки и национальной безопасности. Изучаются возможности не только следить на расстоянии за известными атомными станциями, но и выявлять тайные реакторы, существование которых скрывается от МАГАТЭ. Действительно, мощные реакторы скрыть довольно сложно – поскольку они излучают достаточно много тепла, их не составляет труда засечь со спутника. Наблюдатели наиболее обеспокоены станциями среднего размера, находящимися на территории стран-изгоев. Подобные реакторы гораздо легче спрятать, но на них образуется достаточно плутония, чтобы делать по атомной бомбе в год.

Лирнид указывает, что, исходя из ориентировочных расчетов, новые технологии позволят дистанционно обнаруживать ядерные реакторы. «Разумеется, чем дальше вы находитесь, тем более крупный детектор вам понадобится». Такое устройство должно находиться в нейтральных водах и отслеживать, нет ли в опасной стране нелегальных ядерных реакторов. Лирнид даже планировал купить старую русскую подводную лодку, чтобы экспериментально проверить такую идею. В аналогичном направлении работает и группа из Французской комиссии по альтернативной и атомной энергии во главе с Тьерри Ласером. Французские ученые предлагают переоборудовать мощный нефтяной танкер в гигантский детектор антинейтрино и с его помощью отыскивать нелегальные атомные станции. Они выбрали для своего проекта название, достойное шпионского романа: SNIF (Секретный искатель нейтринных взаимодействий). Пока оба эти проекта далеки от реализации, учитывая чудовищные технологические и политические препятствия, с которыми придется столкнуться. Тем не менее они, вероятно, заслуживают дальнейшей проработки.

Возможно, в будущем детекторы нейтрино также помогут обнаруживать тайные испытания атомных бомб. Современные технологии такого обнаружения связаны с фиксацией сейсмических толчков, возникающих при взрыве. «Но эти приборы не позволили опознать несколько взрывов, а также дали множество ложных тревог – то есть обычные сейсмические толчки были приняты за отголоски ядерных взрывов», – поясняет Лирнид. Более того, если при испытании использовать амортизирующие материалы, а также менять размеры полости для закладки заряда, то выяснить точные параметры взрыва будет достаточно сложно. «Если мы обнаружим хотя бы один нейтрино, то это уже скажет нам о многом. Если время его регистрации точно совпадает с сейсмическим толчком, то можно констатировать, что это действительно был ядерный взрыв, – продолжает Лирнид. – Если измерить свойства 10 нейтрино, то мы сможем вполне точно определить магнитуду взрыва». Лирнид полагает, что сеть больших детекторов нейтрино, раскинутая по всему миру, позволила бы лучше отслеживать ядерные испытания. Он выступает за двойное использование нейтринных обсерваторий, где можно было бы одновременно заниматься и фундаментальной наукой, и разведкой. «Конечно же, меня по-настоящему привлекают именно научные возможности таких больших детекторов», – признается он.