Охотники за Попаданцами

В верхней части шкафа имелась толстая перекладина. На ней, в ряд, на «плечиках» висели вещи. Много вещей. Костюмы, рубашки, брюки. Даже, по-моему, спортивные костюмы.

— Думаю, учитывая, кем ты у нас сейчас являешься, подойдёт вот это… — она схватила одну из вешалок и вместе с одеждой кинула ее прямо на диван. — Еще нужно вот это…

Блондинка засунула руку куда-то вглубь, между шмоток, а потом, словно фокусник, вытащила оттуда трусы, носки, майку.

Я смотрел на этот новый, своеобразный вариант Нарнии в тихом офигивании. Чисто внешне шкаф выглядел не сильно просторным. Однако, вещей в него было напихано очень до хрена. И еще… не понятно, откуда девица вытаскивает трусы… Полок-то нет… Это, конечно, не жизненно важно, но очень интересно.

Подошёл к дивану. Взял в руки нижнее белье. Растянул резинку, приложил к своему животу и посмотрел на эту страсть.

— Семейные? Серьёзно? А поприличнее ничего нет? — я оторвался от созерцания «семейников», вопросительно уставившись на блондинку. — Может еще поковыряешься? Вдруг боксёры попадутся?

— Ты, Павлуша, для недавно почившего человека слишком привередливый, — подала вдруг голос старуха.

Она резко «проснулась», приоткрыв один глаз, и теперь с усмешкой наблюдала за мной.

— Почему Вы так говорите? — я бросил трусы обратно на диван и развернулся к бабке.

— А ты сам подумай? Или по-твоему одного человека можно без вреда для здоровья засунуть в другого? Матрешка, что ли, тебе? Нет, милок. Помер ты. Это — факт. Прямо там, в поликлинике и помер. А вот уже дальше — дело техники. Взяли мы тебя под белые ручки и отправили в новое место жительства. Повезло тебе. Ты теперь, Павел Валерьевич Лосев, являешься сотрудником нашей организации.

— Какой организации? О чем Вы? — я не выдержал и сел на диван. Прямо на вещи.

Даже не сел. Плюхнулся. Все, что говорила старуха, сильно нервировало.

— Если не в курсе, у меня была вполне приличная работа. И перспективы. И карьерный рост…

— Ой, хватит заливать! — бабка громко рассмеялась. — Рост какой-то… скажешь, тоже. Пять лет в этой конторе пахал на одной должности. Старший помощник младшего конюха. И не светило тебе там ни черта. Сам знаешь. Так и вывозил бы за свое начальство самую поганую работу. Они ж тебе натурально на шею сели. А сливки сами гребли. Ну, это нехай на их совести остаётся. Как говорится, снег сойдет, будет видно, кто, где гадил… Каждому приходит расплата по делам его.

— Это не Вам решать, — я исподлобья посмотрел на старуху. Совершенно не разделял ее веселья.

— Не мне, — она согласилась и даже кивнула. — За нас уже все решено. Ты думаешь, мы тебя специально извели? На тот свет хотели отправить? Не-е-ет… Тут, милок, сыграло свою роль предопределение. Ты в любом случае должен был умереть. Это вон, Настя твою точку финала высчитала. Ей спасибо скажи. Вернее, всех, кто в конкретную секунду должен был… ну, ты понял. Из того списка, что у нас получился, выбрали самого подходящего. Тебя. Все. А дальше, как я и говорила, — дело техники. Просто нужно было оказаться в соответствующем месте, в соответствующее время. И, да… Павлуша, смирись. Помер ты. Точно тебе говорю. Мертвее не бывает. Просто мы твою… как бы это назвать… душу. Давай так. Вам такое определение привычнее. В общем, душу твою мы решили использовать на благое дело…

— Подожди… — перебила бабку блондинка.

Она все это время молча стояла рядом со шкафом, наблюдая за нами со старухой. Девица подошла к столу, взяла чашку, плеснула туда воды из чайника, сняв его с плиты, прямо с огня, и протянула мне.

— На, попей. А ты, — блондинка строго посмотрела на Шапокляк, — дай человеку в себя прийти. Видишь, тяжело ему правда дается. Обсуждали ведь, аккуратно надо такое рассказывать. А ты — как снег на голову ему вывалила. Одно по одному — помер, помер, помер… Сто раз уже сказала.

Я осторожно поднес чашку к губам. Учитывая, что налила девица кипяток, не хотелось бы обжечься. Сделал маленький глоток. Чуть не подавился. Вода была холодной.

— Что за… — я уставился на чашку, потом посмотрел на плиту.

— Да это — фокусы. Не обращай внимания, — бабка небрежно махнула рукой. — Настя развлекается. Ты слушай, что тебе говорят. Вникай. У нас очень мало времени на все эти этапы… Как там ваши психологи говорят… Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Ты, Павлуша, сразу к принятию переходи. Отрицать очевидное нельзя. Тело — чужое. Это уже понятно, надеюсь. Гнев вообще не советую. Настя с виду спокойная. Начнёшь тут мебель крушить, может нехорошая ситуация выйти. Торговаться — тоже забудь. Меня не надуешь. Где вы учились, я преподавала… Можешь немного в депрессию впасть. Минут на пять. А потом — все. Потом надо за работу браться. Так что слушай.

— Да я слушаю! Только не понимаю ничего! Так не бывает… — я уставился в одну точку, пытаясь переварить информацию.