Охотники за Попаданцами

— Ну, знаешь, Павлуша… Ты же юрист. Уж тебе ли не знать, бывает так, как быть не может. Кстати, меня Наталья Никаноровна звать. Никаких «баба Наташа» или чего подобного. Я, видишь ли, благородного роду-племени. Да… Значит теперь ты — в нашей организации. Так сказать, на полном довольствии.

— И чем занимается организация? — поинтересовался я с опаской. Потому что, честно говоря, представить не могу, какую версию сейчас услышу.

— Во-о-от… — Наталья Никаноровна подняла указательный палец вверх. — Наконец, перешли к делу. Настя, плесни чайку. Во рту что-то пересохло…

Блондинка послушно взяла посуду, сыпанула прямо в нее заварки и залила кипятком. Кипятком?! Я в изумлении смотрел, как от бабкиной чашки к потолку поднимается пар.

— Мы, милок, ловим попаданцев. И отправляем их по месту назначения. Туда, где они и должны быть. Домой, — старуха взяла из рук Насти чай, сделала маленький глоток, а потом зажмурилась от удовольствия. — Эх, хорош…

— Кого ловите, простите? — переспросил я. Чувствовал себя дурачком, честное слово.

— Попаданцев. Они, сволочи, нынче совсем взбесились, — бабка опять поднесла чашку к губам, отхлебнув из нее горячего напитка. — Лезут со всех щелей. Вот и пришлось штат расширять. Не управляемся прежним составом. Ты, можно сказать, первопроходец. До этого мы обычных людей к себе вот так запросто не приглашали.

Наталья Никаноровна оторвалась от своего чая и посмотрела на меня со значением. Видимо, я должен был оценить степень оказанного доверия.

— Так… Хорошо… Попаданцы, это те, кто попал в другое тело? Так?

— Вот молодец ты, Павлуша! — бабка расплылась в улыбке. — Настя так и говорила. Мол, у Лосева самая гибкая психика. Его надо брать. Он быстро адаптируется. Не придется потом еще нового сотрудника ловить по всему Советскому Союзу. А то, знаешь ли, как бывает… Мы тебя — сюда, а ты от нас — туда.

Наталья Никаноровна сделала неопределенный жест головой. Указала подбородком в сторону металлических ворот, через которые заезжали. Руки у нее были заняты чашкой, наверное, поэтому в ход пошли другие части тела. Для наглядности.

— Где ловить? — я снова уставился на бабку, пытаясь понять, при чем тут Союз.

— Так по Союзу Советских Социалистических республик. Территория огромная… У нас, Павлуша, другого не было. Слава тебе Господи… И то благодаря нашей работе. А то уже устряпали бы… Сволочи. Настя, да чашку то забери! Два часа ее держу! Руки отсохли! — Наталья Никаноровна неожиданно переключилась на блондинку, чем опять сбила мне все мысли.

— Ага… У тебя отсохнет. Как же… — девица в два шага оказалась рядом со старухой, забрала у нее посуду и отошла к буфету.

— Так! Стоп!

Сам не заметил, как повысил голос. Зато точно заметила Наталья Никаноровна. Одна ее бровь удивленно поползла вверх. Но мне, честно говоря, было сейчас не до оскорбленного самолюбия старухи.

— При чем тут Советский Союз?

— Откуда я знаю! — бабка раздраженно фыркнула. — Они какого-то рожна именно сюда лезут. Понимаешь? Медом им тут намазано. Или еще чем… Прут косяками. И главное, ну, попал ты в прошлое. Во времена СССР. Дали тебе второй шанс. Сиди тихо. Сопи в две дырки. Исправляй свои личные косяки. Нет! Им надо прогрессорством заниматься. Начинают идеи неумные толкать. Кто песни чужие за свои выдает. Кто к генсекам на прием рвётся. Один вообще хотел Володю грохнуть втихаря. Ульянова. А чего его грохать? Он и сам через год должен был преставиться. Время пришло. И главное, знаешь, в чем соль? Всем Союз подавай. Нет бы, к примеру, Ваньку Грозного жизни учили. У того не сорвешься. Разговор короткий. На кол посадил и все. Или к Петру Алексеевичу. В болотах город строить. Нет! На готовое приходят. В общем, Павлуша, дел у нас — до черта и больше.

Наталья Никаноровна откинулась на спинку своего кресла-качалки и посмотрела на меня с сарказмом.

— А трусы-то, Павлуша, надень. Нехорошо мир без трусов спасать…

Глава 4 О коварных планах, хитрых старуха и разрушенной мечте

— То есть мы сейчас реально находимся в Советском Союзе?

Данный вопрос я задавал, наверное, в пятый раз. У бабки, мне так показалось, начал нервно дергаться глаз от моей настойчивости. Правда, старуха назвала это глупостью, но лично я был категорически не согласен. Сомнение. Шок. Стресс. Чего сразу глупость-то?

— Павлуша, ты дурачок? — ласково спросила Наталья Никаноровна, а потом резко дернула галстук на моей шее, затягивая узел покрепче. — Мы же с тобой — русские люди. И говорим тоже на русском языке. Ты на кой черт одно и то же спрашиваешь? Тебе, может, картинками показать, коли слова не доходят? Или сценку разыграть? Я могу.

— Во-первых, если Вы еще раз назовете меня Павлушей, не посмотрю на возраст. На то, что Вы женщина…

Наталья Никаноровна окончательно взбесила этим «Павлушей». Я без сомнений готов был пообещать ей акт физического насилия в виде рукоприкладства. Хотя женщин не бью. С детства этому учили. Однако данную конкретную, с удовольствием стукнул бы. Например, чем-нибудь тяжелым по голове.