Охотники за сокровищами

Драгоценная Сайма!

Ты никогда не сможешь представить себе, в каких странных условиях я пишу это письмо. Я не могу тебе сейчас рассказать об этом, но просто хочу, чтобы у тебя была пара строчек, написанных в одном из самых невероятных мест на земле <…> Джо Стаут работает рядом, помогая мне, – а темп нашей работы после внезапного развала Германии так велик, что не оставляет времени на письма. <…> Так что остальное – после, кроме того, что я люблю тебя больше, чем могу сказать, но какие же это новости. В какой-нибудь из ближайших дней мне, возможно, повезет оказаться в комнате с кроватью и столом и наверстать упущенное.

Преданный тебе,

Уокер

4 мая началась упаковка, но ее тут же прервало очередное масштабное отключение электричества. Коваляк вновь отправился из шахты на встречу с мэром города, 305-й боевой инженерный батальон настраивал аварийный генератор в пятистах метрах под землей, французские рабочие, бывшие узники трудовых лагерей, тихо исчезали в боковых проходах, что случалось все чаще и чаще, Хэнкок зажег свой фонарик и, используя вместо стола гроб фельдмаршала фон Гинденбурга, написал Сайме, что «эти дни наполнены тоской по дому», несмотря на воодушевление от работы. Он любил быть в компании родственных душ, будь то солдаты на фронте или друзья в гостиной его дома в Массачусетсе, и долгие месяцы в одиночестве, даже без помощника, его надломили. «Джо Стаут здесь и готов подставить мне плечо, когда это нужно, – писал он. – Он настоящий “друг в беде”».

К 5 мая было организовано две смены упаковочных бригад: одна работала с 08.00 до 16.00 и другая – с 16.00 до 22.00. Клаустрофобам тут делать было нечего, потому что люди и упаковочные материалы забили весь мавзолей и коридор. К концу следующего дня большинство объектов было переложено резиновыми прокладками, завернуто, защищено от влаги и после медленной поездки в лифте сложено в укрытии на поверхности – тут-то Стив Коваляк и оценил всю пользу заранее продуманного плана, включая предварительно нарезанные веревки.

«У Джорджа Стаута появился очередной ученик», – подумал Хэнкок.

На следующий день настал черед выносить гробы. Первой на поверхность, как самая легкая, отправилась фрау фон Гинденбург. Расстояние от подземного мавзолея до входа в шахту насчитывало около четырехсот метров. Несколько солдат перекрестились, глядя, как гроб медленно поплыл вверх в трясущемся лифте.

– Мало кого пытались похоронить глубже, – произнес Стаут.

Затем наверх отправился Солдатский король, а после него – фельдмаршал Гинденбург с Хэнкоком, сидящим на крышке гроба. Пришел черед бренных останков Фридриха Великого и его огромного стального саркофага. Инженеры утверждали, что гроб не пролезет в лифт. Раз его смогли спустить в шахту, не согласился с ними Стаут, значит, места в лифте хватило. Они еще раз провели все измерения: если втиснуть гроб в лифт вплотную, он с трудом, но поместится.

Проблема заключалась в том, что гроб, по приблизительной оценке, весил от пятисот до шестисот килограммов. Сначала его следовало приподнять и подсунуть под него канаты. Затем пятнадцать мужчин, взявшись за канаты, протиснули гроб через дверь мавзолея и вышли с ним в скудно освещенный туннель, с потолка которого каплями сочилась вода. Процессия двигалась медленно, носильщики стонали под тяжестью груза. Понадобился без малого час, чтобы втиснуть огромного стального монстра в лифт. Наконец незадолго до 23.00 команда была готова двинуться на поверхность. На эвакуацию гробов ушел почти целый день.

Лифт медленно полз вверх. Подъем в пятьсот метров продолжался четырнадцать минут, и пассажиры молились, чтобы старый лифт выдержал тонну веса. Подъезжая к поверхности, они услышали звуки музыки. Где-то наверху по радио звучал гимн США «Знамя, усыпанное звездами». Когда гроб вынесли в темную звездную ночь, заиграл другой гимн – «Боже, храни короля». В тот день, 7 мая 1945 года, немцы подписали в Реймсе безоговорочную капитуляцию. Союзники выиграли войну.

Глава 50 Конец пути Альтаусзее, Австрия 12 мая 1945