Охотники за туманом

Резкая команда на гортанном языке, и тройка южан спешивается, обнажив сабли.

Ну вот и все, егерь, кончилась твоя песня. Еще удивительно, что они так долго провозились.

Пахом отчаянно крутился на одном месте, готовый сделать выпад штыком, но вряд ли ему дадут это сделать. Сейчас круг сомкнется чуть теснее и кто-нибудь из них без помех рубанет по спине. Трое одного берут без боя, кровавая истина войны.

Гулко громыхнул выстрел и один из южан упал лицом вперед.

– Ин чист? – ошарашенно крикнул один из южан на мгновенье отведя сторону саблю.

Пахом не стал мешкать и распластался в длинном выпаде, целя прямо в середину груди. Штык вошел на всю длину и застрял между ребер, южанин завалился на спину, своим весом вырывая мушкет у егеря из рук. Пахом рванул в сторону, уворачиваясь от сабли третьего противника, но ушибленная левая нога неловко подвернулась и егерь упал.

Вот и все. Вскочить ему уже не дадут. Кровь гулко стучит в висках, сухая трава больно впивается в ладони… а смерти почему-то нет. И откуда доносится это звериное рычание? Пахом приподнялся на локте и на всякий случай дотронулся до своего рта. Нет, это не он рычит, точно.

Третий противник кулем лежал на земле и его грудину яростно терзала огромная черная собака. Ты откуда взялась, спасительница?

А вот со стороны оврага скачет еще один всадник. Пахом облегченно вздохнул. Нет, это не картонка. Уж красавца-ахалтекинца Сердара ни с кем не перепутаешь, даже ночью и спьяну.

– Знакомься, Пахом Евграфыч – крикнул подскакавший Николай, – Это Льдинка. Она у нас тобетской породы и редкая умница.

Егерь неловко поднялся, стараясь не опираться на ушибленную левую ногу и провел рукой по волосам. Елки зеленые, шапку где-то потерял, вот же незадача!

– Спасибо, Николай Викторович. Век за тебя бога молить буду. Теперь я твой должник!

Николай осадил коня и усмехнулся.

– Да полно тебе! Ты еще скажи, что не так все задумывал. Я ж сразу понял, что ты к этому оврагу вылазку сделаешь. Потому тут и спрятался.

– Так ты уже давно тут? – удивился Пахом.

– Да нет, конечно! – рассмеялся Николай, – просто решил, что неправильно будет сразу к вам в Змеиный форт ехать, не разобравшись. Вот и остановился на рекогносцировку, сообразить с кем ты тут так громко воюешь. Считай, где-то полчаса наблюдаю. Думал дождаться вон ту телегу и Зиновия с новичком, да уже с ними к тебе идти. А тут ты с вылазкой!

Пахом коротко улыбнулся и серьезно произнес:

– А Зиновий – это кто?

– Ты его не знаешь, разве? А, ты ж не в курсе! Тут такое, брат, дело было…

– Николай Викторович! – Пахом поднял руку – Бой еще не окончен! Там вон еще пятерка конных прет. И восемь пешцов прямо с юга моих ребятишек обстреливают. Поторапливаться надо. Время дорого, Николай Викторович!

Николай прибил шомполом пыж в своем драгунском карабине, сыпанул пороха на полку и ответил:

– Понял тебя. Скажи, а те пятеро – они на таких же клячах как и эти?

Пахом утвердительно кивнул и Николай зло оскалился.

– Я займусь ими.

Через час бой закончился.

Вторая пятерка южан на себе прочувствовала разницу между картонками и обученным, сроднившимся со всадником одушевленным скакуном благородных кровей. Николай превосходил их в скорости и маневре, кружа вокруг них как волк вокруг отары овец. Ссадил метким выстрелом с близкого расстояния одного, отскочил. В это время Льдинка прыгнула на другого всадника, подрала ногу и ловко ушла в сторону. Николай успел перезарядиться и снова пошел в атаку… Пистоли южане разрядили впустую, не сумев попасть ни в ловкую Льдинку, ни в Николая, а рискнувший сойтись с ним на саблях всадник остался лежать в сухой траве. Враги стали выходить из боя, но лишь двое из них смогли уйти под прикрытие своих пехотинцев. В это время занявшие стрелковые позиции на валу редута Пахом и двое пришедших с Николаем охотников вместе со стрельцами Ужа устроили целое огневое наступление. Поняв, что у них нет больше огневого превосходства южане начали отход.

– Пусть идут, – сказал подъехавший к валу Николай, – нам все равно надо отдохнуть и привести себя в порядок. Собрать трофеи, похоронить убитых, перевязать раненых. Может, кто жив остался из тех кого свалили сегодня. Глядишь, и пленный будет. Может, хоть узнаем чего.

– А что, преследовать врагов не будем, что ли? – обеспокоенно спросил один из новоприбывших охотников.

Николай устало провел ладонью по лицу.

– Обязательно будем. Но чуть позже. Пусть сначала отойдут подальше, расслабятся, осторожность потеряют. Опять же, после такого разгрома надо им дать время на переживания. Глядишь, сами себя поедом съедят да перессорятся, все нам меньше работы будет.

– Вряд ли они перессорятся, – недоверчиво хмыкнул Пахом, – какие-то они… то ли замордованные, то ли фанатики какие. Выучка слабая, а дисциплина имеется. И не болтают попусту. Помню, когда я в той жизни с каджарами воевал – так у тех войско непрерывно галдело, ну словно на базаре, а не в строю. Эти же все больше молча воюют.