Охотники за туманом

На следующее утро Николай успел сделать один выезд на охоту и как раз сдал Андрею Тимофеевичу два кристалла, когда со стороны ворот раздался заполошный колокольный звон.

Один из стрельцов-картонок, что дежурил в надвратной башне ритмично бил в небольшую бронзовую рынду. И дублировал голосом:

— Тревога! Тревога!

Проснувшиеся картонки-стрельцы выходили из караульного помещения и рассредотачивались по южной стене острога.

Вот так так!

— Нина! Седлай коней! — крикнул Николай, схватил перевязь с берендейкой, ружье и бросился к стене.

На крыльцо боярского дома неспешно вышел Андрей Тимофеевич с обнаженной шпагой. У Николая еще мысль мелькнула – он что это шпагой так странно помахивает? Неужели и правда ловит клинком солнечные зайчики? Такое легкомысленное поведение, да во время тревоги…

Кстати, что за тревога?

Николай встал на стене рядом с одним из стрельцов и выглянул наружу.

Зеленая степь, легко колышется от ветра трава. Вдалеке, на самом горизонте, еле видна стена тумана. Да отсюда она и стеной-то не выглядит. Так, узенькая серая полоска. Вроде все спокойно, в чем же дело? Из-за чего тревога?

А что это там, вдалеке, около ручейка? Точки какие-то. А если присмотреться, то… будто в сторону острога идет кто-то. В драной одежде, с ружьем на плече, сильно шатаясь… Пахом? Точно, он!

Николай быстро сбежал вниз по лестнице и вскочил на уже оседланного Сердара, которого Нина уже держала под уздцы внизу. Андрей Тимофеевич, все так же беспечно стоя на крыльце слегка взмахнул шпагой и стрельцы, повинуясь его жесту начали отворять ворота.

Ахалтекинский скакун молнией вылетел за стены острога.

— Что случилось? — выкрикнул Николай, едва удерживая разгоряченного скакуна рядом с ободранным, измученным Пахомом.

— Чужаки! — выдохнул охотник. — Кто-то охотился с той стороны и проломил завесу. Я сначала не понял что произошло. Ну ветер и ветер, в первый раз, что ли? Тем более как раз только охоту закончил и кристаллы взял. А тут вдруг раз – и стрелы полетели. Я оглянулся, а с той стороны в стене прореха как раз в один сектор и трое верховых. Как раз в соседнем от меня секторе.

— Они сразу напали? — спросил Николай – без разговоров?

— Точно так, без разговоров. Они поначалу еще начали стрелы пускать, да так бестолково, что я решил с ними повоевать. Только вот заигрался. Думал, у них только луки и не отследил, когда они ружья достали. Попал под залп… Кобылу мою пегую свалили. Думал все, кранты. Помогло что там овражек был – ну помнишь, тот, на котором ты нас с Михайлой двойной охоте учил? Затихарился там, в высокой траве. Они попробовали было сунуться, да я пальнул, и они решили не испытывать судьбу. В общем, ушли.

— А камни? Забрали?

Пахом помотал головой.

— Нет. Мой при мне, второй так в седельной сумке лошадки и остался. А они, видать, уже полные были, тоже после охоты. Потому просто ушли к себе.

Николай уставился на юг, словно пытаясь разглядеть что-то там, у далекой стены тумана. Потом повернулся к охотнику.

— Как сам? Воевать сможешь?

Пахом повел плечами, покрутил головой, будто изучая себя, а потом кивнул.

— Смогу, Николай Викторович. Вроде цел, да и ружьишко сберег. Только вот дух переведу немножко. И еще водички бы попить неплохо, а?

Николай снял с пояса манерку и протянул охотнику. Дождался, пока тот сделает пару жадных глотков и спросил:

— А по времени что вышло? Сколько бой длился, сколько сюда шел?

Пахом ненадолго задумался, глянул на солнце и что-то сосчитал на пальцах.

— Да где-то полчаса мы с ними в танце кружились, потом я с четверть часа в траве скрадывался и час с небольшим сюда топал. Как-то так.

— Полчаса? Против троих? — недоверчиво вскинул бровь Николай

Пахом досадливо поморщился.

— Говорю же, повоевать с ними решил. Луки со стрелами-то против ружья не пляшут. Мы когда перса воевали – могли десятком егерей целый эскадрон каджарский разогнать. Да и кобыла добрая была, думал, что так сразу меня не взять. Вот я и рискнул. Ну и прогадал. Загнали под выстрел и… Перехитрили они меня, одним словом.

— Понял тебя. Ладно, Пахом, сейчас вот что сделай. Я поеду, гляну что там да как, а ты бери у боярина полдюжины стрельцов и выдвигайся мне вдогонку.

— Сделаю, Николай Викторович. И это… Извини, если что. Виноват я.

Николай наклонился и хлопнул Пахома по плечу.

— Не винись зазря, егерь. Считай, провел разведку боем. Важное выведал: что они стрелянные воробьи и воюют с разумением. А это знание дорогого стоит. Теперь мы нахрапом их брать не станем и на фокусы со стрелами или там палками да камнями не купимся. Так что давай, братец, работаем!

Николай махнул охотнику рукой, повернул на юг и дал шенкеля скакуну.

* * *

Стена тумана и правда была нарушена. Узкая такая прореха, метров сто, как раз в ширину сектора. И там, за прорехой, угадывалась какая-то совсем не наша земля. Цвет другой, что ли…

А еще, не доезжая примерно с версту до прорехи посреди степи клубился туман. Пока еще не очень плотный, всего лишь небольшое облако диаметром метров в пять-шесть. Но точно такой же на вид, как и в стене. Странно.