Охотники за туманом

Неприятность. Если болотный след так и будет идти ровной линией и втыкаться в облако густого тумана – внимательный охотник может заподозрить неладное. Тем более на глине так просто трава не вырастет. А, значит, с ковра-самолета грязно-серая полоса посреди зелено-желтого травяного моря будет отчетливо видна.

Именно по этой причине боярин и приказал сопровождать миграцию призрачного минотавра Пагиды. Мало ли что. Соберется крупный отряд, посмотрят, что этот сектор не соприкасается ни с каким другим, да и войдут в туман все вместе. И победят монстра, на которого потрачен картонный вол и цельный двойной кристалл.

Потому днем у туманного сектора Николай приказал постоянно находиться паре стрельцов. Только не у всех на виду, а в укрытии, которое соорудил Пахом из походной палатки, маскировочных накидок из вымазанных глиной трофейных халатов и пучков местной травы. Палатку приказал разбивать на границе секторов, чтобы перепад цвета растительности максимально скрадывал инородные детали от стороннего наблюдателя. Еще была мысль устроить засаду и подкараулить наблюдателя на ковре-самолете. Заметит он сверху, к примеру, какую-нибудь неровность на местности, подлетит поближе, чтобы присмотреться, а там, глядишь, и на залп нарвется. Так шансов подстрелить его всяко больше, чем если бесцельно палить в небеса.

И еще заметочка в блокнот. Которая уже по счету? Надо что-то делать с ружьями и приводить их все к единому образцу. Фитильные, кремневые, колесцовые замки на разного калибра фузеях да пистолях – это никуда не годится. Нужно сразу добиваться единообразия. Егерь, конечно, раздражает своим панибратством и вечным недовольством, но в главном он прав. Порядка во владениях Андрея Тимофеевича действительно не хватает. Потом, когда население их владений разрастется – проводить реформу будет куда как сложнее. Конечно, в любой момент можно натянуть вожжи и приструнить всю эту вольницу. Чтобы нравы в остроге были не как в сибирских казачьих поселениях, а строго и по часам, будто в Петропавловской крепости. Так-то рычаг давления у боярина есть. Продовольствие-то пока еще только у него. И на еду требуются кристаллы. Потому что цикл воспроизводства еды из зерна и скота еще не налажен, до продовольственной независимости еще жить и жить.

Только вот Николая совсем не грела эта мысль – натянуть вожжи. Потому что он отчетливо помнил свое искушение там, в башне Ледяного Владетеля. Помнил и саблю в своей руке, и то, как пульсировала жилка на беззащитной старческой шее боярина.

Скачи, Сердар. Поиграем со степным ветром. Лихая скачка по бескрайней степи всегда помогает отвлечься от темных мыслей.

* * *

Человек приподнялся на локтях и осмотрел окрестности сквозь густую траву. Здесь, на краю оврага, растительность была повыше чем в степи. Видимо, какое-то время назад тут была лужа или небольшое озерцо, вот трава и вымахала плотнее. А сейчас этот овражек укрывал его отряд и от посторонних глаз, и от шторма.

Справа сквозь пелену дождя проступали очертания наспех поставленных шатров походного лагеря. Прямо же перед ним зияла стометровая прореха в стене тумана, за которой смутно угадывались гнущиеся от порывов ветра деревья.

Прямо над головой громыхала гроза. В небе клубились тяжелые тучи, словно протискиваясь сквозь узкую невидимую щель, и наперегонки неслись на юго-запад, в бескрайние степи. Что интересно, облака над прорехой начали собираться с самого утра, сразу после того как воины пробили туманную завесу на чужую территорию. Но гроза грянула только на закате.

Непростая гроза. Человек видел такую уже в третий раз за неполные две недели. Первая была в ту ночь, когда он только осознал себя в этом мире. Вторая – три дня назад. Тогда группа Четвертого Визиря, в которой числился человек, пробила коридор на территорию ныне поверженного владетеля Сонга. И в тот раз было точно так же: тучи сразу собрались над проломом, но шторм начался с большой задержкой, в сумерках.

Получается, что непогода будет до самого утра. А это значит, что ковер-самолет из дворца сегодня прилететь не сможет. В эту ночь не будет каких-либо срочных указаний шаха, и никто не станет требовать доклад.

Потрепанная в бою пятерка вовсю пользовалась предоставленной передышкой. Поставили навес, разожгли небольшой, но жаркий костер. Сушили промокшие насквозь халаты, чистили и перезаряжали пистоли. Один из воинов аккуратно делил на порции немудреную походную пищу – пресные лепешки и овечий сыр. Еще один держал перед собой широкий пояс, смотрел на костер и молился.

Человек невесело усмехнулся. Сегодня отряд встретился с необычным противником. Согбенный старец в синем балахоне с прикрытием из нескольких средневекового вида лучников и мечников вышел против ’бессмертных’ Первого Визиря. И был очень близок к тому, чтобы победить. Никто из воинов не ожидал, что тщедушного вида дед станет пускать молнии из рук, сжигая заживо целые линии ’бессмертных’. После такого зрелища тяжко удержаться от молитвы.