Охотники за умами

Ответ тут же нашелся сам собой. Мэнсон уселся на спинку стула во главе стола так, чтобы, разговаривая с нами, смотреть сверху вниз. Я вспомнил, что во время скрупулезной подготовки к беседе прочитал, как он водружался на огромный валун посреди песка и, таким образом придав своей наружности внушительность, обращался с проповедью к ученикам. С самого начала Мэнсон ясно дал понять, что, несмотря на отборный состав суда и небывалое освещение процесса в прессе, он не знает, почему оказался в тюрьме. В конце концов, он никого не убивал. Более того, считал себя в обществе козлом отпущения — невинным символом темной стороны Америки. Свастика, которую Мэнсон вырезал у себя на лбу, побледнела, но была еще видна. Он по-прежнему общался со своими последовательницами в других тюрьмах при посредстве третьей стороны. В одном Мэнсон, по крайней мере, походил на Эда Кемпера и на многих других, с кем нам довелось говорить: у него было ужасное детство и воспитание, если эти слова вообще можно здесь применить.

Чарльз Миллз Мэнсон родился в 1934 году в Цинциннати. Он был незаконнорожденным сыном шестнадцатилетней проститутки Кэтлин Мэддокс. И его имя было результатом гаданий матери, кого из любовников можно считать отцом ребенка. Кэтлин то попадала в тюрьму, то выходила из нее, а сына подбросила к набожной тетке и садисту дяде, который дразнил его «неженкой», в первый школьный день нарядил в девичье платье и издевательски подбивал «вести себя по-мужски». К десяти годам Чарльз стал уличным мальчишкой и провел несколько сроков в исправительных домах и школах. А в городке для мальчиков отца Флэнагана[18] продержался четыре дня.

Жизнь подростка была отмечена кражами, подлогами, сводничеством, грабежами и заключениями в заведениях все более строгого режима. ФБР задержало его за перегон краденых автомобилей. Из последнего места заключения Мэнсон освободился условно в 1967 году как раз к «лету любви» и отправился в район Хейт-Ашбери в Сан-Франциско, куда на западное побережье слетались «цветочная гвардия»,[19] «ночные бабочки», наркоманы и рок-н-ролльщики. Он быстро стал вдохновенным «гуру» для хиппующих бездельников от двадцати лет и старше; играл на гитаре и проповедовал разочарованным юнцам туманные истины. И вскоре имел все, что хотел: от секса до наркотиков. Его бродячая «семья» порой насчитывала до пятидесяти девушек и парней. Чарли внушал им свои видения апокалипсиса и расовой войны, которые вознесут «семью», а его утвердят во главе всего. Любимым его текстом был «Хелтер Скелтер» («Крутильная горка») из «Белого альбома» Битлз.

Ночью 9 августа 1969 года четыре члена «семьи» Мэнсона во главе с Чарльзом Уотсоном, Техасцем, ворвались в уединенный дом режиссера Романа Полански и его жены, кинозвезды Шарон Тейт, по Сиело-драйв на Беверли-Хиллз. Самого Поланского дома не было. А его жену и четырех ее гостей — Абигайл Фолджер, Джея Себринга, Войтека Фриковского и Стивена Парента — жестоко убили. Во время разнузданной оргии на стенах и телах жертв их кровью писали различные лозунги. К тому времени Шарон Тейт была на девятом месяце беременности. Через два дня явно по подстрекательству Мэнсона шесть членов «семьи» убили в районе Силвер-Лейк в Лос-Анджелесе предпринимателя Лено Ла Бианка и его жену Розмари. Сам Мэнсон при убийстве не присутствовал, но явился в дом, когда началось расчленение. Арест за проституцию и поджог дорожного оборудования участвовавшей в обоих убийствах Сьюзан Аткинс привел к «семье» и, пожалуй, самому знаменитому (во всяком случае, до дела О. Дж. Симпсона) в истории Калифорнии процессу. Во время двух раздельных судебных разбирательств Мэнсона и нескольких его последователей приговорили к смертной казни за убийство Тейт, Ла Бианка и нескольких других людей, следы которых вели к «семье», включая околачивающегося среди них каскадера и прихлебателя Дональда Ши, Коротышку, которого расчленили, потому что заподозрили в стукачестве. Но поскольку смертная казнь в государстве была отменена, ее заменили пожизненным заключением. Чарли Мэнсон не был обычным серийным убийцей. В то время так и не пришли к соглашению, убил ли он кого-нибудь собственными руками. Но не вызывает сомнений черная подоплека всего, что он делал, как не вызывают сомнений ужасные поступки его последователей, которые совершались по его подстрекательству и от его имени. Мне хотелось знать, почему этому человеку пришло в голову стать дьявольским мессией. Пришлось часами выдерживать его трепотню и дешевое философствование, но когда на Мэнсона нажали и заставили прекратить нести чушь, картина начала проясняться.

Чарли не собирался становиться «черным гуру». Его целью были богатство и слава. Он мечтал сделаться ударником и выступать со знаменитой группой вроде «бич-бойз». Всю жизнь он привык полагаться лишь на собственные мозги и научился оценивать людей, быстро прикидывать, что они могут для него сделать. Мэнсон идеально подошел бы для моего подразделения: определял бы сильные и слабые психологические стороны преступника и вырабатывал стратегию его поимки.