Охотников. Нулевой потенциал

В комнате было светло. Кроме мощной лампы на потолке, свет исходил от странного агрегата, растянувшегося во всю трёхметровую стену. Прямо напротив меня было кресло, увитое проводами. Далее разбегались россыпью разнокалиберные циферблаты, шкалы и счетчики. А в самом углу тяжёлой махиной громоздился металлический стол с панелью управления. От обилия рычагов я едва не присвистнул. Пыточный инструмент какой-то, не иначе.

Нам улыбнулась миловидная девушка в такой же сизой форме. Фуражку она кокетливо сдвинула набок, но на этом вольности закончились. И мундир был наглухо застегнут, и прямая длинная юбка сидела безукоризненно. Да и грудь, в отличие от АнМихалны, девушка надевать не забывала. Видимо, потому, что за такие ножки, как у Аннушки, удавилась бы на ближайшей берёзе. Зато задница у неё была, что надо.

— Как дела, Катенька? — неожиданно ласково осведомился Синицын.

— Ожидаемо, Александр Егорович, — кокетливо улыбнулась Катя. — Стихийник, потенциально полновесная десяточка.

Синицын присвистнул.

— Но заблокирован тщательно, спонтанно до пятерки, не больше. Второй пустой. Ну, вы и сами знаете.

Я в этих цифрах ничего не соображал, но понял, что Григорий впечатлил капитана.

— Присаживайтесь, Ваше Сиятельство, — указал Синицын на кресло. — Больно не будет, ежели баловаться не станете.

— Да чем тут баловаться-то…

— Магические артефакты на вас имеются? — буднично, как доктор, осведомилась Катенька.

— Нет.

Я, не пытаясь скрыть волнения, опустился в кресло. Что должен чувствовать человек, лишённый магии, при виде такого аппарата? Тревогу, любопытство… Сойдёт. Интересно, кольцо-следячку чудо-агрегат распознает?

Катенька подошла, мило улыбаясь, поправила мои руки, прижав ладони к подлокотникам. Легонько надавила на плечо, чтобы я полностью откинулся на спинку. Не иначе специально они такие кадры подбирают. Управляй агрегатом дюжий мужик, испытуемый разволнуется куда больше.

Синицын отступил к двери и привалился к косяку. Руки он скрестил на груди, но я не сомневался, что именно в них и заключается его основное оружие. Стрелять в маленьком помещении неразумно. А вот приложить магией можно, ежели аккуратно.

Катенька переместилась к столу, пощелкала рычагами, вдавила массивную кнопку, и аппарат позади меня загудел. По телу прошла лёгкая вибрация, а кольцо на пальце начало стремительно нагреваться. Я глубоко вдохнул, сдерживая боль. Аппарат щелкнул, тренькнул и заглох.

— Что там? — нетерпеливо спросил Синицын.

— Ваше Сиятельство, имеются ли на вас магические артефакты? — медовым голосом уточнила Катенька.

Я пожал плечами, и Катя, качая бедрами, подошла ближе. Пробежалась по телу внимательным взглядом и зацепилась за кольцо.

— Что это?

— Что? А, кольцо? — я изобразил рассеянность. — Это мне выдали, когда из-под стражи освобождали, в связи со снятием обвинений. Как я понимаю, следит за мной, чтобы не сбежал.

— Ну что же вы, Ваше Сиятельство, — всплеснула руками Катя. — Спрашивали же вас. А вы признаться не изволили. Артефакты снимать надо. Больно, наверное?

— Да нет, тёплое только стало, — выдавил я, не убирая рук с подлокотника. — Я и забыл про него. Магии не чувствую, болтается и болтается на пальце.

— Обжечь может. И аппарат сбивает. Снимите, будьте любезны, — проворковала Катенька, но глаза её загорелись недобро.

— А не накажут? Мне велели нигде не снимать. В баню с ним хожу. Мне моя свобода дорога, уважаемая Катерина, простите, не знаю, как по батюшке.

— Не накажут, Ваше Сиятельство, — хмыкнул Синицын. — Под мою ответственность, у меня все разрешения имеются. Снимите, будьте добры.

Я улыбнулся и медленно потянул кольцо. Что делать? Атаковать? Синицын готов к этому. Да и какая тут защита стоит — неизвестно. Вполне может меня приложить так, что как звать себя забуду.

— Поторопитесь, Ваше Сиятельство, — фальшиво улыбнулся Синицын, чуя мою заминку. Он весь подобрался, как охотничий пёс перед броском.

Эх, мне бы Дуняшу сюда… да откуда ж ей взяться.

Кольцо скользнуло по пальцу, задержавшись на последней фаланге.

Глава 23. Двойное дно.

Кольцо скользнуло по пальцу, задержавшись на последней фаланге. Синицын подался вперёд.

«Пропал», — подумал я, но тут дверь распахнулась, едва не зашибив Синицына.

— Что ещё такое? Велено же никого не впускать!

— Капитан Синицын, приказано передать свидетеля для дальнейшего сопровождения к Его Высочеству Князю Рудакову. Фёдор Иванович лично желает допросить графа Охотникова.

— Так мы проверку на магографе ещё не закончили. Пару минут ждёт дело?

— Никак нет, капитан Синицын. Его Высочество велели торопиться. По оказии в Управлении оказались, спешат.

Я неслышно выдохнул. Кажется, ещё повоюем.

— Хорошо, забирайте, — раздражённо всплеснул руками Синицын и проводил меня недобрым прищуром.

На третьем этаже, как оказалось, располагались кабинеты посолиднее, чем у капитана Синицына. Во всяком случае, тот, куда привели меня, по сравнению с прошлым казался хоромами. И убран был не в пример лучше.

Князь Рудаков восседал за столом, задумчиво разглядывая меня.

— Здравствуйте, Ваше Высочество.