Охотница (СИ)

Я подошла. На небрежно накрытом салфеткой столе стоял глиняный кувшин с несколькими зелёными ветками. Рядом, полускрытая зеленью, красовалась бутылка, на переднем плане стояли два высоких бокала в форме тюльпанов, до половины наполненные тёмно-красной жидкостью с не успевшими осесть пузырьками по краям. Сбоку тарелка с грушами, несколько груш раскатились по салфетке. Совсем впереди лежали серебристо отблёскивающий штопор и круглая булочка с отломленным бочком, да так аппетитно выглядевшая, что хотелось протянуть руку и отломить ещё кусочек. Позади стола находилось окно, сквозь стёкла которого проглядывало голубое небо и ветки близко растущего дерева, должно быть, в саду. Нарисовано было реалистично, но притворяться фотографией картина не пыталась, на ней были отчётливо видны мазки.

– И вот, – Макс, дав мне налюбоваться, повёл меня во второй зал. – Просто красивая картинка, и не более того.

На новой картине был изображён подсыхающий букет полевых цветов, небрежно составленных в широкую, на три четверти пустую вазу. Головки живописно клонились, несколько лепестков и один цветочек лежали на столе. Больше всего картина напоминала увеличенную открытку.

– Словно душу из него вынули, – подытожил Макс.

Я испытала острое чувство дежа вю. Которое ещё более усилилось, стоило мне повернуть голову и увидеть человека, задумчиво осматривающего картины в нескольких шагах от нас.

– Смотри, Пётр Викторович.

– А, верно, – Макс обернулся. – Что, пойдём, поздороваемся?

– Через минуту, – я изобразила смущённую улыбку. – Где здесь можно помыть руки?

– В гардеробе была дверь.

За дверью оказался спуск вниз. В туалете было тихо. Я вытащила из клатча ай-фон, убедилась, что сеть нормально работает в подвале, и позвонила Жене.

– Алло?

– Это я, – я понизила голос, хотя единственная, кроме меня, посетительница уединённого заведения только что вышла. – Если ты всё ещё хочешь проследить за Викторовичем, и если рискнёшь выехать на угнанной машине, то он сейчас на выставке, куда меня привёл Макс.

– Это где? – после короткого размышления спросила она.

– В Коломенском, на проспекте Андропова. Звякни, как подъедешь, я тебе скажу, где там парковка.

– Мне понадобится около часа, чтобы добраться, если не больше.

– Надеюсь, он никуда не спешит. Я постараюсь его задержать, но если он уйдёт, я тебе позвоню.

– Вечно все шишки мне, – хмыкнула Женя. – Ты там прогуливаешься по вернисажам, а я сыскной работой занимаюсь.

– Ну извини, я сама бы занялась, да при Максе как-то неудобно.

– Да шучу я, господи. Ладно, до встречи.

За время моего отсутствия Макс с Петром Викторовичем уже успели заговорить между собой. Подойдя к ним, я изобразила самую любезную улыбку из всех возможных.

– А вот и она, – приветствовал меня Макс.

– Какой приятный сюрприз! – я протянула Петру Викторовичу руку, и тот, вместо того, чтобы пожать её, неожиданно галантно поцеловал. – Мы ведь с вами не виделись... сколько уже?

– Да с того самого утра, – безмятежно отозвался Бошняк. – Месяца два уж прошло. Как быстро летит время!

– И не говорите! – согласилась я.

– Мы с Женей как раз обсуждали картины, – вмешался Макс.

– Да-да, – рассеянно кивнул Пётр Викторович. – Отличные картины.

– Гривичев – случаем, не один из ваших клиентов? – поинтересовалась я.

– Ах, моя дорогая Евгения Андреевна... Боюсь, что большинство моих клиентов будут недовольны разглашением информации, которую они просили держать в тайне. Так что даже будь это так, признания от меня вы не услышите.

– Но, я полагаю, всё же нет, – заметил Макс. – Ведь ваша методика не даёт сбоев, не так ли? А у Гривичева качество письма за последний год заметно ухудшилось. Жаль признавать, но это так.

– А это возможно – чтобы чья-то технология никогда не давала сбоев? – спросила я. – Не подумайте, что я ставлю ваше открытие под сомнение, но ведь стопроцентного результата не может быть хотя бы по теории вероятности.

– Если моя технология не подходит какому-то человеку, то сразу видно, получилось или нет, – заметил Пётр Викторович. – Поверьте, я всё тщательно проверяю.

– И никогда не бывает никаких осложнений?

– До сих пор не было, – он пристально посмотрел на меня. – К чему эти вопросы, Евгения Андреевна? У вас появились какие-то сомнения? Ваши обретённые умения не работают как надо?

– Нет-нет, всё в полном порядке, насколько я могу судить. Но, надеюсь, вы понимаете, что опасения такого рода вполне оправданны. Вы сами говорили, что ваша технология новая и революционная. Так что мы все выступаем... в качестве если не объектов эксперимента, то чего-то вроде того.

– Но, дражайшая Евгения Андреевна, – развёл руками Пётр Викторович, – всегда приходится с чего-то и с кого-то начинать. Все операции когда-то происходили впервые. Да, определённый риск есть, но это плата за новизну и открытие новых возможностей. Так что я не понимаю, к чему эти упрёки.

– Женя вас отнюдь не упрекает, – вступился за меня Макс. – Это просто естественное желание узнать всё об услуге, которую она у вас купила... Хотя и несколько запоздалое.