Охотница (СИ)

Я подошла. На небрежно накрытом салфеткой столе стоял глиняный кувшин с несколькими зелёными ветками. Рядом, полускрытая зеленью, красовалась бутылка, на переднем плане стояли два высоких бокала в форме тюльпанов, до половины наполненные тёмно-красной жидкостью с не успевшими осесть пузырьками по краям. Сбоку тарелка с грушами, несколько груш раскатились по салфетке. Совсем впереди лежали серебристо отблёскивающий штопор и круглая булочка с отломленным бочком, да так аппетитно выглядевшая, что хотелось протянуть руку и отломить ещё кусочек. Позади стола находилось окно, сквозь стёкла которого проглядывало голубое небо и ветки близко растущего дерева, должно быть, в саду. Нарисовано было реалистично, но притворяться фотографией картина не пыталась, на ней были отчётливо видны мазки.

— И вот, — Макс, дав мне налюбоваться, повёл меня во второй зал. — Просто красивая картинка, и не более того.

На новой картине был изображён подсыхающий букет полевых цветов, небрежно составленных в широкую, на три четверти пустую вазу. Головки живописно клонились, несколько лепестков и один цветочек лежали на столе. Больше всего картина напоминала увеличенную открытку.

— Словно душу из него вынули, — подытожил Макс.

Я испытала острое чувство дежа вю. Которое ещё более усилилось, стоило мне повернуть голову и увидеть человека, задумчиво осматривающего картины в нескольких шагах от нас.

— Смотри, Пётр Викторович.

— А, верно, — Макс обернулся. — Что, пойдём, поздороваемся?

— Через минуту, — я изобразила смущённую улыбку. — Где здесь можно помыть руки?

— В гардеробе была дверь.

За дверью оказался спуск вниз. В туалете было тихо. Я вытащила из клатча ай-фон, убедилась, что сеть нормально работает в подвале, и позвонила Жене.

— Алло?

— Это я, — я понизила голос, хотя единственная, кроме меня, посетительница уединённого заведения только что вышла. — Если ты всё ещё хочешь проследить за Викторовичем, и если рискнёшь выехать на угнанной машине, то он сейчас на выставке, куда меня привёл Макс.

— Это где? — после короткого размышления спросила она.

— В Коломенском, на проспекте Андропова. Звякни, как подъедешь, я тебе скажу, где там парковка.

— Мне понадобится около часа, чтобы добраться, если не больше.

— Надеюсь, он никуда не спешит. Я постараюсь его задержать, но если он уйдёт, я тебе позвоню.

— Вечно все шишки мне, — хмыкнула Женя. — Ты там прогуливаешься по вернисажам, а я сыскной работой занимаюсь.

— Ну извини, я сама бы занялась, да при Максе как-то неудобно.

— Да шучу я, господи. Ладно, до встречи.

За время моего отсутствия Макс с Петром Викторовичем уже успели заговорить между собой. Подойдя к ним, я изобразила самую любезную улыбку из всех возможных.

— А вот и она, — приветствовал меня Макс.

— Какой приятный сюрприз! — я протянула Петру Викторовичу руку, и тот, вместо того, чтобы пожать её, неожиданно галантно поцеловал. — Мы ведь с вами не виделись… сколько уже?

— Да с того самого утра, — безмятежно отозвался Бошняк. — Месяца два уж прошло. Как быстро летит время!

— И не говорите! — согласилась я.

— Мы с Женей как раз обсуждали картины, — вмешался Макс.

— Да-да, — рассеянно кивнул Пётр Викторович. — Отличные картины.

— Гривичев — случаем, не один из ваших клиентов? — поинтересовалась я.

— Ах, моя дорогая Евгения Андреевна… Боюсь, что большинство моих клиентов будут недовольны разглашением информации, которую они просили держать в тайне. Так что даже будь это так, признания от меня вы не услышите.

— Но, я полагаю, всё же нет, — заметил Макс. — Ведь ваша методика не даёт сбоев, не так ли? А у Гривичева качество письма за последний год заметно ухудшилось. Жаль признавать, но это так.

— А это возможно — чтобы чья-то технология никогда не давала сбоев? — спросила я. — Не подумайте, что я ставлю ваше открытие под сомнение, но ведь стопроцентного результата не может быть хотя бы по теории вероятности.

— Если моя технология не подходит какому-то человеку, то сразу видно, получилось или нет, — заметил Пётр Викторович. — Поверьте, я всё тщательно проверяю.

— И никогда не бывает никаких осложнений?

— До сих пор не было, — он пристально посмотрел на меня. — К чему эти вопросы, Евгения Андреевна? У вас появились какие-то сомнения? Ваши обретённые умения не работают как надо?

— Нет-нет, всё в полном порядке, насколько я могу судить. Но, надеюсь, вы понимаете, что опасения такого рода вполне оправданны. Вы сами говорили, что ваша технология новая и революционная. Так что мы все выступаем… в качестве если не объектов эксперимента, то чего-то вроде того.

— Но, дражайшая Евгения Андреевна, — развёл руками Пётр Викторович, — всегда приходится с чего-то и с кого-то начинать. Все операции когда-то происходили впервые. Да, определённый риск есть, но это плата за новизну и открытие новых возможностей. Так что я не понимаю, к чему эти упрёки.

— Женя вас отнюдь не упрекает, — вступился за меня Макс. — Это просто естественное желание узнать всё об услуге, которую она у вас купила… Хотя и несколько запоздалое.