Охотница (СИ)

Мост мы промахнули во мгновение ока — Женя выжимала из маминой машины всё, что можно. Увы, этого оказалось недостаточно — один из преследователей скоро поравнялся с нами. Машина дрогнула от толчка, когда чужой автомобиль — джип! — вильнул в нашу сторону и стукнул нас бортом. Мы едва не вылетели на соседнюю полосу. Хорошо, что шоссе было разделено барьером, и хотя бы оказаться на встречке нам не грозило.

Но всё равно приятного было мало. К сожалению — но и к счастью — тут было куда более оживлённое движение, с чем приходилось считаться и нам, и им. Женька ухитрилась ещё прибавить хода, а потом ловко перестроилась в просвет на соседней полосе, чтобы вскоре вернуться обратно, оставив между нами и нашими преследователями какой-то невезучий автомобиль. Невезучий — потому что его тут же попытались столкнуть с дороги. Автомобиль возмущённо загудел, но куда он потом делся, мне смотреть было недосуг. Виляя и подрезая, и мы, и преследователи мчались дальше, сопровождаемые возмущёнными воплями клаксонов. Снова поравняться с нами им удалось, когда мы почти доехали подходящего ответвления.

— Нужно свернуть! — крикнула я. Ясно было, что так долго продолжаться не может — на шоссе мы рано или поздно просто разобьёмся. А если ещё и в пробку вляпаемся… Придётся рискнуть на улицах.

Женька оскалилась и крутанула руль. На это раз уже наша машина вильнула и впечаталась в бок чужой, отбрасывая их в сторону. И тут же свернула на узкий съезд. Тот, кого мы оттолкнули, по инерции промчался мимо, и я мысленно пожелала ему неудачи в поисках возможности развернуться.

Остальные трое продолжали нас преследовать. А нет, двое, ещё один, похоже, потерялся на шоссе, видимо, столкнулся с кем-то, ведь назад я почти не смотрела.

На улицах скорость пришлось снизить, и с нами снова поравнялись. Машины стукались бортами, нас мотало из стороны в сторону. Однажды прямо перед нами зажёгся красный свет, но Женька что есть силы просигналила, заставив шарахнуться пешеходов, уже ступивших на «зебру», и мы проскочили. Я командовала «вправо!», «влево!», стараясь выбирать улицы с минимумом перекрёстков и поуже. На одной из них выстроившиеся вдоль тротуара машины заняли одну полосу из трёх, и Женя взяла левее, а один из преследователей тут же втиснулся в свободный промежуток справа и снова попытался вытолкнуть нас на обочину. Это оказалось его роковой ошибкой — когда до припаркованных тачек оставалось всего ничего, Женя сама вдруг резко толкнула его вправо, заставив налететь одним колесом на капот ближайшей машины с низкой осадкой. Капот сработал как трамплин, нашего преследователя подкинуло, перевернуло колёсами вверх, и он, завершив впечатляющий полёт, тяжело плюхнулся на крышу, перегородив обе оставшиеся полосы. Второй преследователь затормозил, но остановиться не успел и таки врезался в перевернувшегося товарища, заставив его проскользить ещё немного вперёд.

Мы свернули, и место аварии скрылось за углом. Я перевела дух и посмотрела на Женю с уважением. Она сидела очень прямо, и только пальцы, сжимавшие руль, побелели. Мы пронеслись ещё несколько улиц, потом я осторожно сказала:

— Жень, притормози… Они всё равно уже отстали.

Не сразу, но она послушалась. Машина замедлила ход, свернула к тротуару и встала, аккуратно вписавшись между двумя другими автомобилями. Мотор заглох, и наступила тишина.

— Женя, — я положила ладонь на её руку, всё ещё стиснутую на руле. — Всё закончилось. Мы от них удрали.

— Они… там… — неестественно тонким голосом проговорила она.

— Что — там?

— Они остались живы, как ты думаешь?

— Понятия не имею. Тот, что не перевернулся, точно жив.

Она не то всхлипнула, не то засмеялась, разжала наконец пальцы и яростно потёрла лицо ладонями. Я осторожно обняла её за плечи:

— Всё хорошо, всё хорошо. Главное — мы обе живы и здоровы.

Её плечи вздрагивали, потом она помотала головой, выдохнула и отвернулась. Зачем-то распахнула дверь автомобиля и повернулась на сиденье, свесив ноги наружу.

— Дай мне минуту, — глухо попросила она.

Я убрала руку, откинулась на спинку своего кресла и прикрыла глаза. Мощный выплеск адреналина не мог пройти бесследно, меня и саму до сих пор потряхивало. И, кстати, об адреналине…

Распахнув дверцу со своей стороны, я вылезла наружу и обошла машину кругом, критически оглядывая её в свете фонарей. Да, мы не пострадали, но о кузове машины того же сказать было нельзя. Несколько весьма заметных царапин на боку, вмятина над задним бампером и разбитая задняя фара. Класс.

Как теперь объяснять это маме?

— Что? — спросила из машины Женя.

— Да, вот, прикидываю, что врать предкам.

— А, ты об этом, — она слабо усмехнулась. — Да, в том, чтобы жить одной, есть свои преимущества.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — я вздохнула. — Ну что, ты поведёшь, или я сяду?

— Куда поведу?

— К тебе, как договаривались. Или ты на улице ночевать собралась?

Она вздрогнула.

— А если нас там на дороге опять ждут?

— Едва ли. Снаряд в одну воронку дважды не попадает.

— А если ждут у дома? Если они знают, где я живу?