Охотница (СИ)

Мамина знакомая жила за городом, и к ней я, не откладывая в долгий ящик, отправилась в этот же день. По дороге я залезла в свой ай-фон и принялась просматривать ссылки на устройство всяческих мероприятий. Мало ли, вдруг у юбиляров своих идей нет, и они ждут от организаторов, что те предложат всё за них.

Но всё оказалось не так печально. Мама сдержала слово, и когда я появилась на пороге дома, меня уже ждали. Хозяева встретили меня приветливо, и тут же повели по дому, показывая, что и где они хотят увидеть и устроить. Мне оставалось только кивать и записывать. Срок был — чуть меньше недели.

Неделя эта прошла в хлопотах, и я в который раз убедилась, что интернет — великая вещь. Да, можно было бы обойтись и без него, я неплохо знала расположение всяких торговых салонов и прочих заведений, но всё же он был огромным подспорьем. Папа, вопреки моим опасениям, принял мою бурную деятельность как должное. «А, ну-ну», — только и сказал он, когда мама объяснила ему, чем я занята. Впрочем, возможно, между ними состоялся и более обстоятельный разговор, но без меня.

А вот поисками съёмной квартиры, где мы могли бы переждать охоту, занялась Женя-вторая, и она же продолжала рыскать в поисках хоть каких-нибудь сведений о Бошняке. Я, правда, продолжала просматривать интернет и, если находила что-нибудь интересное, скидывала ей для проверки. Но приходилось признать, что наше расследование зашло в тупик. Да, мы составили список потенциальных членов секты, а также клиентов Петра Викторовича, но о нём самом не узнали практически ничего. Он просто вынырнул ниоткуда лет несколько назад с уже, судя по всему, готовой технологией. Мы даже не узнали, сколько ему лет.

В день икс я изрядно нервничала, но всё на удивление шло как по маслу. К полудню в дом — в котором мне вручили ключи ко всем дверям! Правда, когда я отпирала заднюю дверь, рядом бдительно стоял охранник — приехали рабочие и флористы и быстро расставили столы и вазы, развесили гирлянды цветов и воздушных шариков. Потом подкатил фургончик с надписью «Инфанта Маргарита» на боку. Я не считала обращение в мамин ресторан поблажкой себе — хозяева всё равно наверняка бы попросили её по старой дружбе. Мама охотно давала скидки знакомым, считая это лучшей рекламой. Повар приехал на собственной машине и сразу же скрылся в кухне, я не успела даже поздороваться.

Макс появился, когда я разговаривала с представителями студии, которым заказали съёмку торжества. Уж не знаю, как он сумел просочиться мимо охраны со списком приглашённых, но обернувшись, чтобы показать, куда можно подключить камеры, я увидела его, стоящего в дверях.

— Что ты тут делаешь? — спросила я его, когда оператор с помощником пошли расставлять аппаратуру.

— Вообще-то, я просто хотел с тобой повидаться, — Макс пожал плечами. — Твоя мама сказала, что ты здесь — ну и вот…

— Я рада, конечно, но сейчас я занята. Давай завтра, ладно?

— А ты уверена, что завтра не найдёшь ещё какое-нибудь дело, чтобы со мной не встречаться?

— В смысле?

— Когда мы с тобой виделись в последний раз?

— Э-э, — я нахмурилась. — Кажется, когда ездили на выставку?

— «Кажется», — Макс усмехнулся. — Впрочем, память тебя не подвела — действительно тогда. Две недели назад.

— И что?

— А то, что ты даже толком не помнишь, когда мы с тобой встречались, а когда нет. По-моему, ты вообще о моём существовании периодически забываешь. А теперь ещё новая причуда. Что это за история с переездом?

— С каким переездом?

— С твоим! На кой чёрт тебе понадобилось съезжать от родителей?

Я едва не рявкнула «не твоё дело!» Но всё-таки сдержалась — ссориться с Максом мне не хотелось, тем более сейчас, когда меня могли отозвать в любую минуту.

— Макс, давай всё-таки поговорим завтра. Я буду свободна, и мы сможем всё подробно обсудить — и почему я собралась съезжать, и почему тебе это вдруг не нравится.

— А, ну да. Я же прикреплённый жених, должен знать своё место.

Я открыла рот — и закрыла, не найдясь, что сказать. Меня поразил даже не сарказм, обычно столь не свойственный Максу. Просто меня вдруг пронзила мысль, что я могла быть не одинока в своих переживаниях по поводу нашего будущего брака. До сих пор мне и в голову не приходило, что Макса такое положение вещей тоже может тяготить.

— Ну, если подумать, ты мне пока ещё не жених, — обретя голос, сказала я. — И, если не хочешь, можешь им не становиться.

— Это официальная отставка? — он поднял брови.

— Господи, Макс, нет! Ты всё как-то превратно понимаешь…

— Евгения Андреевна! — окликнула меня одна из девушек-официанток, приехавших вместе с угощением. — Запасные бутылки куда ставить — под стол, или вынести в другое помещение?

— Сейчас, подожди, разберёмся! — отмахнулась я. — Макс, нам и правда нужно с тобой серьёзно поговорить, но, сам видишь, тут нам этого сделать толком не дадут. Сам назначь время, если хочешь.

Макс наклонил голову к плечу и оглядел меня долгим взглядом.

— Ты изменилась, Женя, — констатировал он.

— Ну, как бы да. Подозреваю, что после манипуляций Петра Викторовича никто не остаётся прежним.

— А я?